– Так они мне присяги не давали.

– Но в душе они твои люди, не всегда нужна личная присяга.

– Вот оно как, значит, понятия агентурная разведка у вас нет, хорошо. А теперь други, вернемся к основному вопросу нашего времени - напомнил он - что делать дальше?

– А дальше, сматываться надо, здесь нас пришибут, - высказал общее мнение Неугода.

– А куда?

– К вольным шлемам, они многим Готлингам обязаны, ваш родственник, Олег, в свое время к ним сбежал. Он и создал град Воличь, и тридцать лет княжил там. В общем Воличи не продадут Славича.

– А меня куда?
– спросил Антон.

– Куда, с нами, - не понял Федор.

– Ну, тебе хорошо, ты обруч снял, а у меня медь на башке, я и тут чувствую, жмет, а верст через сорок, так и череп треснет.

Федор недоуменно уставился на него, так вот оно как, потому Стеона и ждет подмоги, что окольцованы Готлинги, сами уйти не могут. Он, молча, выпил еще стакан вина и резко спросил:

– Ворон, как снять эту дрань?

– Ну, протянул тот, для этого есть специальный ритуал, который должен провести истинный обладатель серебряного обруча.

– Ну, ты ритуал знаешь?

– Да но обруч у меня не истинный.

– Что значит истинный?

– Ну, вот с тебя обруч магистр снял, или Артей?

– Ты объясни, что значит истинный, а потом я тебе все расскажу.

– Ну, истинный, это тот, который серебряным сделала сила, а простой, это тот который сделал серебряным другой маг, но обладающий истинным. Ну конечно истинный маг, может просто снять медный обруч, так делают когда изгоняют из школы, вот как тебя, например.

Федор встал, подошел к лежащему рядом балахону, в который его вырядили, перед помещением на костер. После боя он переоделся в трофейную одежду, скинул эту робу и замаскировал ей обруч. До того, когда еще ходил в балахоне, то носил его в капюшоне, чтоб не пугать людей. Теперь настало время испугать, он развернул знак колдуна и, протягивая его Ворону, спросил:

– На, глянь, не подделка?

– Ты решил на мне испытать, - хмуро спросил тот, внимательно разглядывая обруч, - этого нужно было ожидать, сила тебя любит, маг равновесия.

– Какой маг?

– Сине-красный камень, на обруче из белого золота, - забубнил заученный урок Ворон - означает, если дан силой, что маг сей, не темен и не бел, но силен зело. Знак сей, за время существования школ носили только Артрос Стеон и Раер Белый. Ну, теперь и Федор Готлинг, барон Шон Терг, Князь Славичь и прочая, прочая, прочая, если это не глупая шутка.

– Брать из рук не бери, но пальцем коснись - приказал Федор.

Ворон осторожно поднес палец к металлу, он даже не успел коснуться его, как металл засветился, а камень угрожающе загудел.

– Настоящий - выдохнул Ворон, - уважаемые баторы, куда завтра идем в Воличь, Дымин может прямо в Велегард или в Будкар, теперь я ничего не боюсь, - и захохотал. Остальные, кроме Антона, вскочили на ноги и остались стоять у костра, боясь пошевельнуться.

– У него поехала крыша, - осведомился Федор, уже наблюдавший, примерно подобную реакцию окружающих.

– Мы теперь не часть, мы теперь живая легенда, можешь делать все, что хочешь Славичь, а мы уже легенда, - медленно проговорила Сунильда.

– Вы мне скажете, как избавить Антошу от этой железки, или нет!
– начал заводиться Федор.

– Просто возьми да сними, - ответил Ворон.

– Или сделай серебряной, - добавила Сунильда.

Поманив Антона пальцем, Федор прикоснулся к обручу на его голове, и получил нечто, похожее на ощутимый удар тока. При этом Антоша просто отлетел от него, и впечатался спиной в стену оврага. Обруч на его голове остался медным, но сам он, видимо, потерял сознание от удара о стену.

– Ты свой обруч одень магистр, - посоветовал Ворон.

Не обратив внимания, на новое обращение, Федор встал, надел обруч, положив руку на макушку бесчувственного Антона, и направил силу в его обруч.

Медный обруч, на голове Антона, вспыхнул голубым свечением, легкие блики поползли по всему его телу так, словно парня пронизал электрический разряд. Он скорчился, словно это и был разряд тока. Федор уже убрал руку, с головы, бьющегося в конвульсиях мальчишки, но обруч словно пожирал Антона изнутри, словно выпивая из него жизнь, даже внешне мальчик стал меняться. Лицо вытянулось, приобретая более острые черты, и не только, изменения происходили со всем телом, он словно за секунду стал на полголовы выше. На все ушло от силы десять секунд, во время которых окружающие замерев, с ужасом наблюдал за происходящим, но Федору они показались вечностью. Но вот тело дернулось и замерло, словно из него ушла жизнь.

Прапорщик бросился к Антоше, заметив только, что из подогнанных по росту брюк он вырос в длину и в ширину, и начал судорожно расстегивать голубой дуплет, который Антон, носил последние несколько месяцев. Расстегнул, полотняную рубаху вверх, б...

Федор встал, и начал рассматривать лежащего перед ним человека. Из-под задранной в второпях рубахи, торчали две обольстительные тугие груди, с маленькими черными сосками. Перед ними лежала симпатичная молодая женщина, с длинными волосами и обручем из белого металла на голове, с таким же, как у него камнем, но подвешенным на цепочке. Первой нарушила тишину и пришла в себя Сунильда, она сказала: