Шрифт:
— Пока ничего, — поднялся Лебедев.
— Ваша основная задача — обеспечить «языка». Как можно скорее. Я не снимаю с вас контроль за проведением дезинформации. Вся артиллерия, привлекаемая по вашему плану, будет поддерживать дневной поиск. Учтите это и проследите за планированием. Как видите, задачи совместимы. Вопросы есть?
— Никак нет.
— Тогда у меня все. Вы свободны. — Лебедев круто повернулся и ушел. Командарм посмотрел на полковника Петрова: — Для вас, полковник. Комфронта считает, что главная причина неудач наших северных соседей не только в резервах противника, но и… в плохой работе нашей артиллерии, чего за ней никогда ранее не замечалось. А возможно, и… нечто неучтенное в тактике противника. Трижды пехота вслед за танками врывалась в первые и во вторые траншеи противника. Трижды! Прямых попаданий в эти траншеи масса, а трупов… почти нет.
— Значит, противник отводит войска в укрытие, — поерзал на стуле полковник Петров. — Прием известный.
— Верно. Где эти укрытия? Вот в чем вопрос. Потому что, как только наша пехота начинает приближаться к гребню высоты или хотя бы закрепляться в занятых траншеях, немедленно следуют мощнейшие и точнейшие огневые налеты и контратаки из глубины. Из глубины! С обратных скатов, через гребень высоты. И сразу — контратака. И пехота не выдерживает. Вы что-нибудь раскопали?
— К сожалению, ничего. Или почти ничего, товарищ генерал, — потупился Петров. — Есть два факта, по-моему, заслуживающих внимания. Первый. Лебедев, со слов командира взвода разведки лейтенанта Матюхина…
— Это какой Матюхин? Мастер по тылам?
— Да. Сейчас он готовит дневной поиск. Так вот, Матюхин убедил Лебедева, что против них сменились части противника…
Полковник пересказал все приметы этой смены.
— Ну что ж… — вздохнул командарм. — Вот и объяснение появления резервов противника на северном участке обороны. Но нужны подтверждения. Еще что?
— Лебедев установил хороший контакт с авиаторами, я побывал у них и запасся старыми снимками: они работали там перед началом наступления. Никаких особых убежищ не обнаружил. Есть отсечные позиции, огневые и прочие. Я прикинул: чтобы добежать от них хотя бы до вторых траншей да еще перевалить через гребень высоты… не хватит времени. Вы говорите, что противник не просто возвращается, он контратакует после артналетов. Это меняет дело.
— В том-то и дело! — оживился командарм и похлопал пухлой рукой по аэроснимкам. — Я тоже искал эти укрытия и… не находил. А дело, видимо, в них… Решим так: Лебедев занимается поиском, а вы обсудите вопрос с летунами, надо заново рассмотреть позиции противника.
Полковник Петров, даже не взглянув на командарма, понял: он уже начал подготовку к наступлению, уже думает о предстоящей тактике. Ведь если она сменилась у противника, значит, надо менять и свою, привычную. А это нелегко. Очень нелегко.
11
Подполковник Лебедев завтракал у командира дивизии и рассказывал ему о задании командарма. Он договорился с приданными, поддерживающими и резервными частями, куда выдвинуть артиллерию и как ее замаскировать, где оборудовать ложные огневые, где проложить временные дороги и отрыть ложные землянки и капониры.
Саперы принялись за дело — срочно сооружались макеты пушек и автомашин, трассировались окопы и ровики. Уже собираясь к разведчикам, Лебедев неожиданно встретился с подполковником Кашириным. Пожимая руку, тот осведомился:
— Где пропадаете? Гоняюсь за вами, как…
Не окончив фразу, он увлек Лебедева в сторону. Смуглый, темноглазый, подтянутый, он показался Лебедеву чем-то расстроенным.
— Что-нибудь случилось?
— Нет. Устал, — усмехнулся Каширин. — Давно мы с вами не рассуждали…
— Закончу одно дельце и…
— Кстати, о дельце. Командарм приказал связаться с вами и обеспечить тылы. Усилить, так сказать, бдительность. Когда начинаете?
— Просьба такая: до завтрашнего утра ничего не трогать. А вот завтра, с утра пораньше, обеспечивайте тылы бдительностью.
— Что так?
Пришлось раскрыть карты, рассказать о замысле поиска и обо всем, что с ним связывалось. Каширин нахмурился:
— Поздно сказали… Ну хорошо. За ночь кое-что подготовлю. Но тогда ни завтра, ни послезавтра мы не встретимся…
— Живы будем — не помрем, а не помрем — так все обсудим. Есть идеи и соображения…
Они расстались. Лебедев поехал к разведчикам. Странно, на сей раз он не тревожился о подготовке поиска. И Маракуша, и Матюхин были достаточно проверенными офицерами. Вмешиваться в их дела не стоило, а вовремя помочь, может быть, и нужно.
12
Поиск назывался дневным, а все делалось ночью. Ночью на заранее облюбованные позиции вышли лучшие снайперы дивизии, ночью саперы проделали проходы в минных полях и проволочных заграждениях, отрыли окопчики — промежуточные убежища. Но о главном, что произошло этой ночью, в дивизии, пожалуй, не знали. Приданные, поддерживающие и резервные части выводили на временные огневые позиции десятки батарей. Рядом с пушками и гаубицами катились макеты — такие же пушки и гаубицы, только из бревен и досок. Все это неторопливо и почти бесшумно — сырой, пронзительный ветер тянул с запада — располагалось так, чтобы быть и как бы замаскированным, и в то же время заметным для противника.