Но, разделяя взгляды великого химика на процессы превращений веществ, Клапрот в корне не соглашался в проектом новой химической номенклатуры, предложенным Лавуазье и другими французскими химиками. Создатели номенклатуры предложили называть элементы, основываясь на свойствах веществ. Для большинства известных в то время элементов предложено было оставить прежние названия, только в наименованиях трех из них решено было отразить основные химические свойства.

Кислород был назван оксигеном (родящим воздух), водород — гидрогеном (родящим воду), а слово ”азот” означало ” безжизненность” газа. Но уже тогда было очевидно, что азот далеко не безжизненный элемент. А что можно было сказать о названиях, даваемых впервые открытым химическим элементам? Требовалось быть по меньшей мере пророком, чтобы предвосхитить основные их свойства и отразить в наименовании . . .

Принцип, предложенный французской химической школой, подвергся резкой и справедливой критике. Клапрот тоже критиковал этот принцип.

Проект новой химической номенклатуры был завершен в 1787 году, а когда два года спустя Клапрот открыл новые элементы, он дал им наименования, основанные на совершенно иных принципах, чем предлагали французские химики.

Один из открытых им элементов Клапрот назвал ураном, так как исследование этого металла почти совпало с открытием планеты Уран. По старой, идущей еще от алхимиков,традиции каждой из планет небесной сферы соответствовал определенный металл. Немецкий химик помнил об этой традиции и, не мудрствуя лукаво, последовал ей.

С цирконием дело обстояло иначе. На Цейлоне был давно известен как драгоценный камень минерал гиацинт. В XVIII веке гиацинту дали минералогическое название "циркон”. Обнаружив в этом камне соединение нового элемента, Клапрот назвал металл по имени минерала, в котором он был найден, то есть цирконием.

В 1795 году, анализируя минерал, известный в то время как "красный венгерский шерл”, Клапрот выделил из него оксид неизвестного элемента. Предстояло назвать новый металл. Клапрот по этому поводу писал следующее: ”Для вновь открываемого элемента трудно подобрать название, указывающее на его свойства, и я нахожу, что лучше всего подбирать такие названия, которые бы ничего не говорили о свойствах и не давали бы таким образом повода для превратных толкований. В связи с этим мне захотелось для данной металлической субстанции подобрать, так же, как и для Урана, имя из мифологии; поэтому я называю новый металлический осадок титаном — в честь древних обитателей земли”.

Догадываясь, что титан и элемент, обнаруженный Грегором, один и тот же металл, Клапрот провел сравнительный анализ красного венгерского шерла и менаканита. Из минерала, открытого английским священником, немецкий химик выделил точно такой же металлический белый оксид, какой недавно получил при анализе венгерского шерла. Плотности обоих веществ оказались одинаковыми, и Мартин Клапрот признал приоритет Уильяма Грегора в открытии нового элемента. Но "крестным отцом” титана все же был признан Клапрот.

Немецкий ученый назвал новый химический элемент титаном, как он полагал, временно. Но это название прижилось. Давно уже нет в помине ни "менакина", ни "менаканита”, ни "красного венгерского шерла”: все эти вещества носят другие названия. А имя ”титан” осталось. Красивое и величественное, оно уводит нас в древнегреческую мифологию.

. . . Все произошло из вечного источника жизни — безграничного Хаоса. Из Хаоса возникли и сама Земля — богиня Гея, и Тартар — подземная бездна, черная и ужасная. Из Хаоса же появилась и Любовь — Эрос, неодолимая, всепобеждающая. И когда родилась Любовь, начал* создаваться мир.

Богиня Гея родила Урана — огромное Небо, раскинувшееся над нею. Уран стал владыкой мира и Гею он взял себе в жены. Но дети у них рождались уродами. Сначала это были три великана. Пять-десять голов у каждого из них и сто рук.

Против Сторуких ничто на целом свете не могло устоять, сила их была безгранична. Затем произвела Гея на свет трех других великанов — Циклопов с одним глазом во лбу. Уран ненавидел своих детей и возвращал в лоно Земли-матери, чтобы не видеть. Это вызывало у Геи страдание, давило и мучило ее.

Но вот, наконец, родились титаны — боги, похожие на огромных людей. Эти божества были бессмертны, умели перевоплощаться и ведали всем на свете. Одни титаны летали над землей ветрами, поднимались бурями и гремели грозами, другие — высоко в небе сияли звездами, иные владели морями и реками, лугами и лесами, горами и долинами. Сколько их было— никто не знает.

Не было у титанов врагов, множилось их счастливое племя, не зная страданий. И все было бы хорошо, да уж очень мучилась мать-Земля, благодатная Гея. Не давали вздохнуть ей гиганты, заключенные в ее недрах. Призвала она детей своих, титанов, и повелела восстать против власти Урана. Но титаны не посмели поднять руку на отца. Только самый младший из них, любимец Геи, коварный Крон согласился исполнить материнскую

волю и хитростью низверг Урана. Сам же захватил власть и воцарился над миром.

Облегченно вздохнула Гея: вышли на свет Сторукие и Циклопы. Но как только увидел их Крон — испугался безудержной мощи гигантов, поручил Циклопам сковать адамантовые цепи. Циклопы выковали оковы и Крон надел эти цепи на самих кузнецов и на Сторуких и снова вверг их в бездну Тартара.

Предание гласит, что, когда к власти пришел Крон, наступил золотой век. Дети земли не знали ни страданий, ни огорчений. Во всей красе раскрылась присущая им моральная чистота. Титаны на редкость правдивы, верны своему слову, необыкновенно стойки. Хитрость — качество, о котором они даже не подозревают. Они уверены в своей могучей силе и всегда рассчитывают только на нее. Титаны не знают ни в чем предела, они как сама природа — такие же неистовые и безудержные. Если они любят — то навсегда, если борются — то до победы или полного изнеможения и даже гибели, а если страдают — то чашу страдания выпивают до дна.