Шрифт:
— Спасибо.
— Да не за что.
На экране мелькали залитые солнцем пальмы. Макгарретт гнался за кем-то в автомобиле.
— А я просто искал коробку с игрушками — елку хочу нарядить.
— Я вам находить.
Чик уверенно прошагал в темноту и вернулся с коробкой, на которой красным маркером было толсто написано «К Рожд.». После «Рожд.» стояла не точка, а кружок — отличительная особенность почерка Бет.
— Я делать украшения. Давно. Когда работать на фабрике. Работа — дерьмо. Не деньги, пшик один.
— Правда? Где это было, Чик?
— Фучжоу, — сказал он вкрадчиво, словно под покровом ночи доверял собеседнику сокровенную тайну.
— Выходит, не Эверетт.
— Нет. Фучжоу.
Чувство опасности ушло. На один короткий миг, будто объектив фотоаппарата открылся и закрылся, Том увидел Чика тощим пареньком на конвейере, вставляющим малюсенькие проволочные петельки в головы стеклянных ангелочков. Подумал: «Вот об этом мне и следует помнить, а больше ни о чем не надо».Коробка в руках показалась пустой. Они легкие, эти китайские украшения.
— Спокойной ночи, Чик.
— Спокойной ночи… мистер Том.
Спокойной ночи, Луна.
Было решено, что в Сочельник Финн побудет у Тома, поскольку Бет собиралась в гости, а на Рождество они все втроем пообедают в семейном кругуна Квин-Энн-Хилл. Потом Бет заберет Финна на квартиру.
Рождественским утром Том брился в ванной и услышал, как Финн внизу понесся к заливающемуся телефону. Промокая лицо насухо, отец не спешил, ему не хотелось лишать сына законного удовольствия — показать, как замечательно тот умеет отвечать на звонки. Бог знает где мальчик такого нахватался, но в последнее время у него появилась привычка, снимая трубку, говорить суровым басом: «Резиденция Дженвеев».
По всей гостиной валялась оберточная бумага от подарков Финна. На ковре дорожками инея белели следы Санта Клауса — их Том наставил ночью с помощью старого сапога, предварительно опущенного в муку.
Финн протягивал трубку отцу.
— Она хочет с тобой поговорить.
— Нехорошо говорить «она», — поправил мальчика Том, поднося к уху трубку. — Алло, Бет?
— Тамаш…
— Ма! С Рождеством!
— Тамас, какой такой новий дом?
— Понятия не имею, — ответил Том, усиленно пытаясь придумать правдоподобную ложь. — А что?
— Финн сказаль, он с мамой живьет в новом домье…
— Ах, ну конечно, все, понял! Да, у Бет новая машина… — он понизил голос и повернулся спиной к Финну, на четвереньках возившемуся с игрушечной пожарной машинкой. — Большая и очень современная, настоящий дом… Ты, наверное, что-то недослышала.
— Но Тамаш, он говориль, что оньи с мамой живут там!
— Понятное преувеличение. — Том очень надеялся, международная связь посильнее исказит его неестественный, деланный смех. — Бет ведь столько времени проводит в своей новой машине, Финна повсюду катает.
С недоверием в голосе Каталин принялась благодарить за вино, которое Том заказал для нее через Интернет. Она взяла бутылку на рождественский обед к Нодям, и Андраш Нодь сказал, вино отличное.
— Андраш, он… как говорится это?.. Inyenc [119] …
— Разбирается в вине… Гурман? Знаток вин?
— Тамаш, и все-такьи я не поньяла, что Финн…
— Ма, это у нас шутка семейная — мол, Бет поселилась в новом доме… на колесах. А твои подарки мы еще не распаковали. Самые большие хотим открыть перед обедом. У нас еще и десяти утра нет, давай я тебе еще раз наберу около девяти вечера, по вашему времени, а?
119
Inyenc ( венг.) — гурман.
— Дай только поздравлю с Рождьеством твою Бет…
— Она вернется с минуты на минуту, выскочила за покупками… Как погода?
— Ветрьено, — был ответ.
Том положил трубку, и Финн спросил, пристально посмотрев на отца:
— Папа, почему ты смешно разговаривал?
— Как это смешно, Финик?
— «Самьи большие хотьим открить…» — получилось похоже на произношение нациста с моноклем из военного фильма 50-х.
— Даже не знаю… Когда разговариваю с бабушкой, незаметно начинаю ей подражать.
— Бабуля Каталин так не разговаривает.
— Знаю, плохо с моей стороны. Само выходит.
Вскоре после одиннадцати приехала Бет. Она вошла через заднюю дверь с единственным огромным свертком, перевязанным лентами. В волосах ее блестели капельки дождя, черные брюки были забрызганы грязью. Обнимая Финна, она мимоходом бросила Тому:
— Перед домом как будто взрыв произошел.
Началась игра в счастливое семейство. Финн, получив разрешение родителей, устремился к высившейся у елки горе «больших подарков», и Том уловил взгляд Бет, смотревшей, как сын разворачивает заводную собачку — взгляд покупателя на торгах, оценивающего возможности соперника на другом конце зала. Мальчик разорвал верхний слой оберточной бумаги на «мамином» подарке, обнаружились хитро увязанные коробочки поменьше, и Том ощутил ответное беспокойство: вдруг плюшевый олень, детский конструктор, «акула-математик» и поле сражений для покемонов перещеголяют его дары? Когда пришел черед комплекта юного волшебника (остроконечная шапочка, мантия и волшебная палочка), подарки уже казались Тому непривычным и суровым наказанием, которому они с Бет подвергают сына. А мальчику войлочный щенок Энтони на самом деле во сто крат милее любого из рождественских подношений. Финн разворачивал свертки, послушно ахал, аккуратно откладывал каждую новую игрушку в сторону — в общем, выносил кару с большим достоинством, нежели она того заслуживала.