Профессор Цубоути Юдзо (университет Васэда) специально изучал елизаветинскую драму, так сходную с кабуки. Благодаря его сорокадвухтомному изданию современные японские гуманисты хорошо ознакомились с творчеством Шекспира. Здание елизаветинского стиля, состоящее из музея, театра и аудитории, стоит на территории кампуса Васэда.

Кинотеатр — «сад электрических теней» был наиболее действенным средством проникновения западной культуры, влияя на каждый средний или крупный населенный пункт в Восточной Азии. Влияние немых фильмов оказалось самым сильным. Их содержание могло быть доведено переводчиками даже до неграмотных кинозрителей. Звуковые фильмы было труднее адаптировать для зрителя или «дублировать» на местном языке восточноазиатской страны. Все же к 1940 г. у звезд экрана появились поклонники в Маниле, Шанхае, Сеуле и Нагасаки, и глянцевые журналы для любителей кино доносили голливудские сплетни до каждого журнального киоска.

В Японии насчитывалось 1600 кинотеатров. Меньше было в Китае, хотя в Шанхае действовали 34 кинотеатра. В то время как в Японии почти две трети кинофильмов были местного производства, в Китае на кинорынке господствовал Голливуд. Везде импортные фильмы пользовались огромным успехом. Под их влиянием развился культ «мобо» (современного парня, modern boy) и «мога» (современной девушки, modem girl), и они затмили аборигенного сказочника с его древним фольклором.

Встревоженные таким культурным нашествием, государственные цензоры запрещали нежелательные фильмы (в Китае Гоминьдан включил в эту категорию все фильмы с «преобладанием секса») и вырезали сцены, подрывавшие нравственность, включая поцелуй. Национальные продюсеры высмеивали «мобо», подвергали сатире Америку как родину коктейлей и гангстерских войн, превозносили местные обычаи и характер. Однако фильм «Жизнь бенгальского улана» так убедительно изобразил «бусидо», что его просмотр стал необходимым для каждого японского армейского офицера.

С начала периода Мэйдзи императорские вооруженные силы восприняли европейскую военную музыку. Она стала популярной в стране. Духовые оркестры играли на публичных концертах и сопровождали армию в ее кампаниях на Азиатском континенте. В 1879 г. Токийская музыкальная школа предложила японцам курсы по западной музыке, и к 1920-м гг. в столице имелись два филармонических оркестра — возможно, единственные в Азии. «Cognoscenti» (знатоки в области изящных искусств, литературы или моды. — Пер.) поддерживали оперное искусство. [350]

Разнообразие и богатство западных форм и волнующие ритмы джаза настолько оттесняли японскую музыку на задний план, что власти потребовали, чтобы государственное радио предоставляло равное время западной и национальной музыке. Западные популярные песни, записанные на японском языке, причислялись к национальной народной музыке. [351]

В области эстетизма Запад мало чему мог учить Азию. Напротив, она оказала влияние на европейских импрессионистов. После прискорбного перерыва, заполненного сбором дешевых западных хромолитографий, японцы на рубеже веков вернулись к своей превосходной технике акварели, шелковых свитков и гравюр на дереве. Как и прежде, масляные краски редко использовались, и портреты были отданы на откуп фотографам. Следы западного влияния можно проследить на более реалистичных изображениях пейзажа в современных гравюрах по дереву Ёсиды и Касамацу по сравнению с классическими работами Хиросигэ. Японская Национальная академия изящных искусств субсидировала общенациональное образование, местные выставки и некоторые постоянные картинные галереи.

В Японии (в гораздо меньшей степени на континенте) спортивные соревнования западного типа начали вытеснять народные игры и развлечения. 11 дорожек для скачек были открыты в Японии, они были также в крупных азиатских портовых городах, чтобы удовлетворить всеобщую любовь к играм на деньги. Теннис стал популярным видом спорта. Японские спортивные команды оказались серьезными соперниками в розыгрыше Кубка Дэвиса в 1921 г. До 1932 г. в Олимпийских играх участвовало небольшое число спортсменов из Восточной Азии. В 1936 г. кореец выиграл марафонский бег, и японцы завоевали призы по прыжкам и в плавании. Уступая в крепости телосложения, азиаты в течение некоторого времени сконцентрировали свое внимание на своих собственных восточноазиатских Олимпийских играх. Игра в бейсбол, которая редко была приятным времяпрепровождением, стала основным видом спорта, привлекавшим зрителей. На Филиппинах и на территориях школ, поддерживаемых американцами, баскетбол стал любимым видом спорта.

Япония организовала свое радиовещание к 1925 г. в единую систему, основанную на радиостанциях JOAK в Токио и JOBK в Осаке, не считая 33 менее мощных радиостанций. Они полностью контролировались государством, и в промежутке между мировыми войнами насчитывалось 4 миллиона радиоприемников с ежемесячной абонентской платой в 25 центов. Программы имели больше дидактический характер. Новости и образовательные программы занимали половину эфирного времени, развлекательные — одну десятую часть времени (но не в дневное время). В той же пропорции транслировалась музыка, традиционная и современная.

Система китайского радиовещания была в течение десяти лет запутанной и нескоординированной. Почти 60 маломощных радиостанций сосредоточились в Шанхае. В связи с войной гоминьдановское правительство в значительной мере установило контроль над радиовещанием. За пределами Филиппин почти не существовало коммерческого радиовещания по американскому образцу. Государственные радиостанции в колониях ретранслировали некоторые европейские программы. Несколько миссионеров-радиолюбителей начали передавать по радио религиозную информацию. Например, в Индонезии действовали 15 радиостанций — 7 из них на Яве. В более отдаленных и более отсталых обществах бедность народа и множественность разговорных диалектов ограничивали использование радио как средства массовой информации. [352]