— Вы.

— Вы убеждены в этом?

— У меня есть доказательство.

— Доказательство! — разом вскричали Эдвард, лорд Сингльтон, Дьедоннэ и принцесса Джелла.

— Защищайся же, брат! — вскричал Эдвард.

Джордж взял его за руку и попросил:

— Именем покойного отца я приказываю тебе молчать!

И прибавил, обращаясь к Дургаль–Саибу:

— Вы сказали, принц, что у вас в руках доказательства моего преступления?

— Да, у меня имеется ясное, неопровержимое доказательство, что вы — убийца своего родного отца.

— И это доказательство — свидетели?

— Да, свидетели.

Несмотря на неоднократные замечания Джорджа, Джелла не могла удержаться от своей реплики:

— Остерегайтесь, раджа, — почти молила она, — свидетели эти, так внезапно являющиеся, могли ошибиться сами или могли стать жертвами обмана с умыслом. Берегитесь лжи!

Раджа бросил пристальный взгляд на принцессу, которая не сводила с него своих глаз.

— Лжи? — переспросил он, — что за смысл им лгать? Как могут они ненавидеть Джорджа Малькольма, едва зная его?

— Однако, — перебил Джордж, — заставить их лгать кому–то выгодно…

Раджа невольно вздрогнул, однако быстро пришел в себя, переспросив:

— Для кого же?

Видя, что Дургаль–Саиб вздрогнул, Джордж не мог удержаться от улыбки и, поклонившись, прибавил:

— Успокойтесь, принц, я не высказываю против кого–нибудь обвинений и желал бы только узнать в чем вы конкретно обвиняете меня и особенно на чем основываются эти обвинения. Судя по вашему тону, доказательства неоспоримы и должны меня немедленно сразить.

— Действуя таким образом, вы совершенно правы, сэр Джордж, — заметила Джелла, — сто раз правы, требуя доказательств, я не сомневаюсь, что одного вашего слова будет достаточно, чтобы свергнуть с себя это чудовищное, нелепое обвинение.

— О принцесса, — воскликнул Дургаль–Саиб, стараясь скрыть искусно подыгранное раздражение.

Джордж поклонился принцессе с таким же видом, как и за минуту перед этим Дургаль–Саибу, спросив:

— Что заставляет вас, принцесса, защищать меня?

— Что заставляет защищать? Вот вопрос! Я защищаю вас потому, что сэр Джон Малькольм был воплощенной добродетелью, человеком, безусловно, честным и благородным, и я не могу смириться с тем, чтобы один из его сыновей мог быть признан преступником, отцеубийцей!

Джордж бросил на Джеллу недоверчивый взгляд и подошел к окну. Как ни старался он подавить в себе возникшие подозрения против Джеллы, они все более росли, ширились, принимая вид убеждения.

— Заявляю вам, принцесса, мою полнейшую признательность за ваше справедливое суждение! — Он повернулся к стоявшей посередине кабинета высокой посетительнице и убежденно закончил. — Преступление, в котором обвиняют меня, к счастью, очень редко кладет свою позорную печать на род человеческий, однако мне не хотелось бы, чтобы меня причисляли к этой позорной категории людей.

Рыдания, долго сдерживаемые им, подступили, наконец, к его горлу и стеснили дыхание. Он с отчаянием закрыл лицо руками и прошептал срывающимся голосом:

— Я… отцеубийца… о, Боже мой, Боже!

Но это возбуждение, эта внезапная слабость, овладевшая всем его существом, длились недолго. Прежнее хладнокровие через минуту возвратилось к нему, и он обратился к Дургаль–Саибу с вопросом:

— Выскажите ваше мнение, раджа: какое дикое и злое чувство, думаете вы, могло побудить меня к подобному бесчеловечному и позорному преступлению?

— Почему я должен знать причину? — возмутился Дургаль–Саиб, — мне нет до нее дела! Разве можно проникнуть в тайны души человеческой, ведь известно, что честолюбие и властолюбие толкают порою на самые низкие, на самые чудовищные поступки. Убийца Джона Малькольма добивался, возможно, более скорого наследования его богатства, а может быть, и его общественного положения. Я не стану делать собственные заключения, я не судья, а только лишь обвинитель! Совершено преступление, и я сочту свой долг исполненным, когда предам убийцу в руки правосудия.

Джордж поклонился

— Едва ли что может быть справедливее, — согласился он, — чем то, о чем вы говорите, но однако осмелюсь спросить вас: случайный ли донос выяснил вам тайну преступления или ваши собственные деятельные розыски натолкнули на путь убийцы и таким образом обнаружили виновника преступления?

— Я — Дургаль–Саиб, индийский принц, — ответил с надменным видом раджа, — я управляю своими поместьями и сам произвожу в них суд и расправу, разве я не должен знать всех преступлений, совершаемых в пределах моих владений? А кровь Джона Малькольма была пролита именно в округе моего княжества.