Кира со сна никак не могла понять, в чем дело.

— Митя, вы куда?

— Домой. Уже поздно.

Однако он стоял над ней, не двигаясь, и так же виновато улыбался. Кира вдруг поняла, что ей совсем не хочется, чтобы он куда-то уходил. «Это крымское вино — коварная штучка», — мелькнуло в голове. Но Митя был страшно мил.

Не совсем отдавая себе отчет в своих действиях, Кира протянула вперед руки. Митя слегка наклонился над ней, она обняла его за шею и поцеловала — легко, едва коснувшись губами. Он ответил осторожно, словно боясь поверить в это чудо, потом настойчивее… Сначала он был чуть нерешителен, будто ожидая отпора, но постепенно становился смелее, свободнее. Он подхватил ее на руки.

Кира ощутила, что ее сердце колотится как сумасшедшее совсем близко от его сердца. Дыхание ее перехватило, она еще крепче обняла его за шею, прижалась к нему, обмякла. Ей давно этого хотелось: сколько раз она безотчетно представляла себе, как это могло бы произойти. Кира лежала в Митиных объятиях, оказавшихся неожиданно сильными, охваченная внезапной страстью, которая передалась от него к ней. Поцелуй их продолжался целую вечность, и Кира слабела от желания, горячившего кровь. Господи, и как она могла подумать, что с этой стороной жизни покончено навсегда! Это было так прекрасно. Такое же желание — это она знала наверняка! — жгло и его.

Митя шептал что-то невнятное, его руки сжимали ее все крепче.

— Как я ждал этого! — простонал он. — Как ждал…

Он наклонился и положил ее на диван, придерживая рукой ее откинутую голову. Оба они не ощущали ничего, кроме накатившего на них неодолимого желания. Позабыв обо всем, Кира бесстыдно прижималась к нему, погрузив пальцы в его шелковистые волосы и чуть-чуть царапая его. В ответ он только стонал от наслаждения. Их губы, их руки, тела, ощущения слились под действием неподвластной им силы. Слишком долго они не позволяли себе этого.

Внезапно Митя слегка отодвинулся и посмотрел на нее с такой нежностью, что у Киры защемило сердце. Она протянула к нему руки.

— Я так давно мечтал об этом, — Митин голос был похож на шуршание шелка, так же тих и нежен, — я часами не мог заснуть, представляя, как все произойдет… Я люблю тебя… Я так тебя люблю!

Рука его опустилась к ней на грудь, обхватив ее со всех сторон. Большим пальцем он нашел сосок и стал ласкать его мягким поглаживающим движением. Тело Киры стало с безудержной быстротой наполняться огнем, это почти мучительное ощущение заставило ее изогнуться, чтобы освободиться от этого сладкого бремени. Ей было трудно дышать, она застонала.

Кира положила ему руки на плечи, лаская напрягшиеся мускулы. Она была счастлива от того, что ее прикосновения доставляют ему столько радости. Потом ее пальцы снова зарылись в его изумительных на ощупь шелковых волосах, губы не отпускали его губ. Она все время ощущала, как стучит рядом его сердце.

Оба они были пойманы в сети взаимной страсти, и оба они были счастливы в этом плену, где действительность с ее проблемами оставила их: они чувствовали только друг друга.

Кира очнулась — должно быть, после глубокого сна. Мягкий свет очень раннего летнего утра просачивался сквозь занавески. Митя был рядом: он обнял ее сзади, будто прикрывая своим телом от всех невзгод внешнего мира.

Со стороны настоящая идиллия, печально подумала Кира. Для нее, во всяком случае, это очень коварная идиллия. Кира чувствовала на волосах еле ощутимый теплый ветерок — дыхание спящего Мити. Он совершенно расслабился во сне, руки его стали приятно тяжелыми. В комнате очень жарко, тела у обоих были слегка влажными от пота, хотя накрыты они лишь легкой простыней — должно быть, об этом позаботился Митя. Кира не помнила, как уснула. А он? «Долго ли он еще не спал этой ночью? — подумала Кира. — Интересно, о чем он думал?»

В памяти всплыла первая ночь с Грегом — здесь же, в этой комнате, на этом диване. Как давно это было! Неужели все опять повторится? Нет, она этого совсем не хочет!

Вместе с воспоминаниями к ней как бы вернулась способность рассуждать здраво. Она тихонечко, стараясь не потревожить Митю, высвободилась из его объятий, встала и пошла на кухню.

Что это было? Что она себе позволила? Усталость, Женькины проблемы, вино — все как-то сошлось вчера, и она сделала то, чего делать ни в коем случае не собиралась. Самое ужасное, что она снова отвечала страстью на страсть, ее тело не подчинялось рассудку, оно хотело, безумно хотело этого мальчика!

Кира сварила себе кофе — тройную порцию, очень крепкий, надеясь, что это приведет ее в чувство. Странно, но спать совсем не хотелось — она выспалась, хотя уснули они часа в три, не раньше. А сейчас — Кира взглянула на часы — семь. Через два часа на работу. И за это время она должна решить, как жить дальше.

Ясно одно: у их отношений нет будущего. Десять лет разницы. Она не настолько уверена в себе, чтобы решиться на что-то серьезное. Кроме того, Женин пример перед глазами. Если уж от молодой и красивой жены всего через пять лет брака муж ищет кого-нибудь на стороне, что говорить о них с Митей? Он опомнится гораздо раньше. Потом, она уже не сможет притираться к кому-то, что всегда необходимо в браке — слишком долго она жила одна. Итак, брак исключается начисто.