— У тебя лицо землей перепачкано! Подожди, я сейчас вытру…

Он пошарил по карманам в поисках платка, не нашел и дотронулся рукой до Жениной щеки, стирая грязь. Женя почему-то смутилась, попыталась отвести его руку, но этим только вызвала то самое чувство неловкости, которое уже возникало между ними. Чтобы заполнить повисшую паузу, Женя стала озираться кругом в поисках какой-нибудь заблудившейся лисички, а Андрей достал сигареты и закурил.

— Отдохнем немного?

Рядом с полянкой лежало поваленное ветром дерево. Они сели на него, стараясь не касаться друг друга, но чувствуя необыкновенную близость, — от чего неловкость только усилилась.

Молчание становилось слишком многозначительным, и, чтобы как-то разрядить обстановку, Женя попросила сигарету.

— Ты разве куришь?

— Редко, но сейчас почему-то захотелось. А ты не любишь, когда женщина курит?

— Да, в общем, не слишком.

— Но Оля курит…

— У Оли много недостатков, но для меня это не имеет значения. Думаю, у твоего жениха тоже есть какие-то черты, которые тебе не по душе, но ты же миришься с ними?

— Да, конечно… А откуда…

— Ты сама сказала, что в Москве тебя ждут, а подробности у нас от Иры, ты уж ее извини.

— А я и не скрываю! Володик у меня замечательный… Заявление мы подали, свадьба через два месяца. А вы тоже скоро распишетесь?

Андрей глубоко затянулся и промолчал. Он смотрел прямо перед собой, и Женя была рада, что он не видит ее лица. Она вдруг поняла, что хочет оказаться на месте Оли, которую любит этот парень, о которой он заботится и которой прощает ее многочисленные недостатки.

Она тут же сказала себе, что Володик любит ее не меньше, но это ее нисколько не утешило.

— Андрей…

Он повернулся к ней. Секунду — не больше — они смотрели друг другу в глаза, потом оба одновременно отвели взгляд.

— А-а, вот вы где!

На полянку вышла Ира, следом за ней — Игорь.

— Мы кричим, кричим, а вы не отзываетесь! Там дальше болото. С какой стороны его обойдем?

Женя пыталась убедить себя, что ничего не случилось, что ей только показалось, будто они вот-вот скажут что-то важное, и от этого изменится и его, и ее жизнь. Только показалось… Почему же так печально и тоскливо, и такое чувство, словно потеряно что-то дорогое? Ничего не изменилось; у Андрея Оля, а она возвращается к Володе, в Москву, и это знакомство скоро забудется, как будто ничего не было.

А ничего и не было…

11

В аэропорту Шереметьево, как всегда, было грязно, шумно и бестолково, но даже эта привычная российская безалаберная сутолока не могла испортить Кириного радужного настроения. Она улетала в отпуск, что само по себе прекрасно. Каждый год она ждала это время с надеждой, что с переменой места в ее жизнь войдет что-то новое, неожиданное и чудесное.

Однако возникни сейчас неожиданности, они только бы испугали Киру. Самое прекрасное, что может произойти, уже запланировано: через какие-то пять часов она увидит Грега, услышит его голос, живой, а не в телефонной трубке, почувствует вкус его губ на своих губах. Формальности в аэропорту, обычно так раздражавшие Киру, сегодня ее как бы не касались — она чувствовала себя как во сне, и вся суета вокруг ее вовсе не задевала. Реальность начнется в салоне бизнес-класса, когда самолет оторвется от земли и наберет высоту.

Вообще за последние полтора месяца жизнь Киры изменилась так круто, как не менялась за многие годы. Работа, карьера, зарабатывание денег, семья, даже Аленка — все то, что раньше было самым главным, отошло на второй план, а единственно важным, необходимым стал он, Грег Мартен, мужчина ее жизни. Она продолжала выполнять свои повседневные обязанности, занималась контрактами и переводами, трепалась с Викой, готовила еду, заботилась о дочери, но делала все это как бы машинально, автоматически, как робот, как сомнамбула. Жила же по-настоящему она только один час в день, с девяти до десяти вечера, когда ее соединяли с Лондоном и она слышала родной и такой красивый мужской голос.

За эти полтора месяца Грегори дважды выбирался в Москву на выходные. Их встречи были куском хлеба для голодного. Аленка уезжала ночевать к бабушке, и Кира с Грегом оставались одни. Они любили друг друга в эти ночи страстно и ненасытно, но в этой страсти не было азарта или поиска новизны, что отталкивало Киру от ее прежних любовников. С Грегом все было иначе, она чувствовала его тело как свое, как продолжение себя самой, и всегда знала, чего он хочет; он тоже угадывал любые ее желания. Слова были не нужны. Сейчас Кира даже не могла толком вспомнить, о чем они говорили. Да это и неважно. Главное, им было легко и хорошо вместе. Все ее прежние страхи развеялись как дым. Он ее любит, она летит к нему, они будут вместе целых десять дней, а что дальше — какая разница!