— Я имел в виду… — «Он подыскивает слова, — подумала Дагни, — чтобы выразить свою мысль не прямо, а дать мне понять то, что ему хочется скрыть». — Я имел в виду, что общественность…

— Я знаю, что ты имел в виду, — сказала она. — Нет, Джим. Я не стану успокаивать общественность относительно положения дел в нашей отрасли.

— Раз ты…

— Общественности лучше оставаться настолько неуспокоенной, насколько у нее хватает ума. А теперь перейдем к делу.

— Я…

— К делу, Джим.

Он взглянул на мистера Мейгса. Мистер Мейгс сидел молча, забросив ногу на ногу, и курил сигарету. Пиджак его был похож на армейский френч. Складки шеи нависали над воротником, складки тела распирали талию, зауженную, чтобы скрыть полноту. У него было кольцо с большим желтым бриллиантом, вспыхивавшим, когда он шевелил короткими пальцами.

— Ты познакомилась с мистером Мейгсом, — сказал Таггерт. — И я очень рад тому, что вы превосходно поладите. — Он сделал легкую, выжидательную паузу, но ему никто не ответил. — Мистер Мейгс осуществляет план объединения железных дорог. У тебя будет много возможностей сотрудничать с ним.

— Что это за план?

— Это… новая национальная программа, начавшая действовать три недели назад, ты оценишь ее, одобришь и найдешь в высшей степени практичной. — Дагни удивилась несерьезности его уловки: Джеймс держался так, словно, вынеся заранее за нее вердикт, не даст ей возможности изменить его. — Это чрезвычайная программа, спасшая транспортную систему страны.

— Что это за план?

— Ты, разумеется, сознаешь непреодолимые трудности любых строительных работ в этот чрезвычайный период. Строить новые пути — пока что — невозможно. Поэтому для страны самой важной задачей является сохранить транспортную систему как единое целое, сохранить все имеющиеся машины, все имеющееся оборудование. Национальное выживание требует…

— Что это за план?

— В целях национального выживания железные дороги страны слиты в одну сеть. Весь совокупный валовый доход поступает в Правление железнодорожного пула в Вашингтоне, оно действует как попечитель отрасли в целом и делит среди разных железных дорог общий доход в соответствии с… самым современным принципом распределения.

— Что это за принцип?

— Не волнуйся, права собственности полностью сохранены и защищены, им лишь придали новую форму. Каждая дорога по-прежнему несет ответственность за свою работу, расписание поездов, содержание в порядке путей и оборудования. Что до ее взносов в национальный пул, каждая дорога позволяет любой другой, когда того требуют условия, использовать свои пути и оборудование бесплатно. В конце года Правление пула распределяет общий доход, и каждая дорога получает деньги не на случайной, устарелой основе количества прошедших поездов и тоннажа перевезенных грузов, а на основе ее потребностей, то есть поскольку сохранение железнодорожного пути — это главная потребность, каждая дорога получает деньги в зависимости от протяженности путей, которыми владеет и которые содержит в исправности.

Дагни слышала слова, понимала их смысл, но не могла представить это в реальности — какое-то кошмарное безумие, основанное лишь на готовности людей притворяться, будто они верят, что все вокруг разумно. Она ощутила мертвую пустоту и поняла, что ее пытаются низвергнуть даже ниже той планки, где еще уместно простое человеческое негодование.

— Чьими путями мы пользуемся для трансконтинентальных перевозок?

— Да своими, разумеется, — торопливо ответил Таггерт, — то есть от Нью-Йорка до Бедфорда, штат Иллинойс. А от Бедфорда наши поезда идут по путям «Атлантик Саусерн».

— До Сан-Франциско?

— Ну, так гораздо быстрее, чем делать тот длинный объезд, который ты хотела устроить.

— Мы пускаем свои поезда без платы за использование путей?

— Притом твоей объезд долго не просуществовал бы, рельсы «Канзас Вестерн» пришли в негодность, и, кроме того…

— Без платы за использование путей «Атлантик»?

— Ну, и мы не берем с них платы за пользование нашим мостом через Миссисипи.

Чуть помолчав, Дагни спросила:

— Ты смотрел на карту?

— Конечно, — неожиданно подал голос Мейгс. — У вашей дороги самая большая протяженность. Поэтому вам не о чем беспокоиться.

Эдди Уиллерс расхохотался.

Мейгс тупо посмотрел на него:

— Что это с вами?

— Ничего, — устало ответил Эдди. — Ничего.

— Мистер Мейгс, — заговорила Дагни, — если взгляните на карту, увидите, что две трети стоимости содержания путей для наших трансконтинентальных перевозок даются нам даром и оплачиваются нашим конкурентом.

— Да, конечно, — ответил он и сощурился, с подозрением глядя на нее, словно недоумевал, что толкнуло ее на столь откровенное заявление.

— А мы тем временем получаем деньги за то, что владеем милями путей, на которых нет движения, — сказала она.

Мейгс понял и откинулся на спинку кресла, словно потерял всякий интерес к этой дискуссии.

— Это не так! — резко возразил Таггерт. — Мы пускаем много местных поездов для обслуживания района нашей бывшей трансконтинентальной линии — через Айову, Небраску и Колорадо, а по другую сторону туннеля — через Калифорнию, Неваду и Юту.

— Пускаем два местных поезда в день, — сказал Эдди Уиллерс сухим, безучастным тоном деловой справки. — Кое-где и меньше.