Шрифт:
Пехотинцы, занимавшие высотку, прятались в блиндажах. Командовавший взводом лейтенант начал допрашивать уставшего как собака Эриха. У него не было документов. Русские очистили его карманы. Он назвал подозрительному германскому офицеру свое имя и звание, указал примерно, где его сбили вчера утром. Сейчас было два часа ночи, и он не мог обвинить пехотинцев в излишней подозрительности.– Пожалуйста, лейтенант, позвоните в мой штаб.
Офицер поверил, однако у него не было телефона. Он не мог покинуть позиции ночью. Лейтенант также объяснил причину нервозности и подозрительности.
– Два дня назад появились 6 человек. Все они превосходно говорили по-немецки. Они сказали, что бежали из лагеря военнопленных. Когда соседний взвод позволил им спуститься в окопы, они выхватили из-под шинелей автоматы и убили и ранили 10 человек.
Эрих сполна увидел всю тяжесть и жестокость войны, которую вела пехота, так как ему пришлось провести остаток ночи прямо на линии фронта. Его соотечественники накормили его, и он тут же уснул в блиндаже. Ему показалось, что прошла всего минута или две, когда один из пехотинцев потряс его за руку и разбудил:
– Пошли со мной. Тревога.Эрих посмотрел на светящийся циферблат наручных часов: 4.00. Он последовал за солдатом в окоп, где был установлен пулемет. Его внутренности сжались в комок. Над холмом летели крики и пение. Эрих выглянул через бруствер. Он с трудом смог различить группу русских солдат, которые, покачиваясь, брели по склону холма. Они выглядели вдребезги пьяными. Болтая и переговариваясь, русские шли вперед. Артиллерия молчала, танки не сопровождали их. Они или перепились, или здесь крылась какая-то ловушка.
Молодой лейтенант, командовавший немцами, отдавал последние приказания:
– Ждать. Не стрелять, пока я не прикажу. Позвольте им подойти так близко, что вы уже не сможете промахнуться.
Эрих подумал, что тактика пехотинцев сильно напоминает ту, что он сам применял в небе.
Русские поднимались по холму, крича и горланя русские песни. Немцы в окопах скорчились, стараясь подавить нервную дрожь. Теперь русские находились всего в 60 футах от окопов. Пьяные или трезвые, но через несколько секунд они увидят своих противников.
– Огонь!
Загрохотала каждая винтовка немецкого взвода. Свистящая струя свинца и стали сбивала русских с ног. Склон холма покрылся трупами. Пьяные или трезвые, они не имели ни малейшего шанса. Чудовищная бойня длилась всего полминуты. Не уцелел ни один русский.
Это был первый случай, когда Эрих воочию увидел жестокость сухопутной войны в России. Жуткие воспоминания навсегда отпечатались в его памяти. Даже через 25 лет, вспоминая об этом эпизоде, он вздрагивал. Война кажется очень различной пехотинцам и летчикам.
После столкновения, как только рассвело, ефрейтор отконвоировал Эриха в штаб роты. Там имелись радио и телефон, и командир роты быстро связался с полковником Храбаком в Кутейниково. Личность Эриха была подтверждена, и его на грузовике отправили обратно на базу. Рассказав свою историю Храбаку, Эрих отправился на поиски Биммеля.
Эрих был потрясен, когда узнал о том, что его старший механик сбежал из части, чтобы разыскать своего пилота. Биммель все еще не вернулся. Крупински уже вернулся из госпиталя за время отсутствия Эриха. Он так описывает возвращение Хартманна в 7-ю эскадрилью:
«Тот день, когда Буби Хартманн вернулся из своих странствий по русским тылам, я запомнил навсегда. Он был безумно счастлив вернуться в свою эскадрилью целым и невредимым. Однако он был ужасно напуган пережитым. Его глаза оставались широко раскрытыми, и он был сильно истощен.
Он прошел через испытания, которые пережил мало кто из наших летчиков. Мне показалось, что за считаные часы он страшно постарел».Последнее облако тревоги, омрачавшее жизнь Эриха, рассеялось, когда он узнал о возвращении Биммеля. На следующее утро все увидели характерную плотную фигуру Мертенса, шествующую по аэродрому. Глаза Биммеля были обведены черными кругами, а щеки запали. Он едва не падал от усталости, когда вернулся на базу. И тут он увидел Эриха.
Измученное лицо Биммеля расплылось в улыбке. Его командир вернулся домой. Когда Белокурый Рыцарь побежал ему навстречу, Биммель заметил, что он не ранен. Два человека крепко обнялись. Это было молчаливое выражение тех нерушимых уз, которые возникают между мужчинами, готовыми отдать жизнь за друга. Биммель Мертенс говорит, что это был самый счастливый момент в его жизни – увидеть Белокурого Рыцаря целым и невредимым после того, как он был сбит над русской территорией.
Печальный опыт Эриха в то же время оказался очень полезным. Его инстинкт подсказал ему правильное решение – выдать себя за раненого, что наверняка спасло его от плена или даже смерти. Русские попались на его уловку и поверили в сильную внутреннюю контузию, после чего ослабили бдительность. Это помогло ему бежать. Опыт других немецких пилотов, попавших в руки русских, показывает, что те, как правило, бдительно стерегли летчиков. Каждого сопровождали по двое-трое вооруженных часовых. Большинству сразу связывали руки.