бешенством я добрался до своей площадки и сразу же наткнулся на грозно

стоящую в дверях Варвару Павловну. Рядышком примостился жующий

пирожок Николай. Значит, его пирожками угощает, а меня ругательствами

потчует падла старая... даже на аварию посмотреть не вышли, так им

хотелось со мной полаяться...

– Разве так можно Ростислав...
– первым начал было говорить Николай, но

тут же осекся и выпучил глаза, когда заметил безвольно свешивающуюся из-

под одеяла руку.

Впечатавшись плечом в свою дверь, я развернулся к соседям и зло

оскалившись, рявкнул:

– Заткнитесь! Оба! И валите нахрен по своим хатам! Ясно?!!

Варвара Павловна испарилась мгновенно, только дверь громко хлопнула.

Николай исчез через секунду после нее, сопровождаемый эхом торопливых

шагов. И снова грохнула закрывающаяся дверь. Уже ментов, наверное,

наперегонки вызывают... вернее копов, как их теперь называют.

"Все, Рос, ты в полном дерьме!" - заключил я, зайдя в коридор и спиной

захлопнув дверь.

Три коротких шага и девушка падает на мою кровать, а я в полном

изнеможении рушусь на пол, надсадно хватая воздух раскрытым ртом. Зато

мышцы размялись лучше некуда. Ни хрена себе я мусор сходил выкинул...

Лежащая на постели Кира испустила едва слышный стон и я поспешно

приподнялся и уставился в ее лицо. Бледное, даже чересчур бледная кожа, но

цвет губ вроде как нормальный, не синюшный. Мне отец не раз говорил -

бояться надо если у человека губы синеть начинают. Глаза закрыты, но под

опущенными веками заметны бегающие в стороны зрачки. Как там Гоша

сказал? Она под дозой... еще и наркоманка. Осторожно вытянув руку, я

дрожащей ладонью мягко ощупал ей голову, проверяя нет ли шишек или

порезов. Вроде чисто. Хотя кто его знает, я же не доктор. Действую как

дилетант. Но голова кажется в порядке. Только на лбу кровавая полоса, но

это я мазанул ладонью. Гошина кровь.

Гоша!

Он же так и сидит в разбитой тачке, истекая кровью...

Застонав, я поднялся и вновь заторопился к двери, по пути заглянув в

ванную комнату и сорвав с вешалки несколько полотенец. В голове

мелькнула мысль прихватить пару таблеток аспирина, но осознав всю

тупость этой идеи, я выругался в голос, злясь на самого себя. Схватил ключи

и выскочил в подъезд, захлопнув дверь. На этот раз спуск по лестнице дался

куда тяжелее, ноги ощутимо дрожали и подкашивались в коленях.

Сокращая путь, я проломился сквозь густые зеленые насаждения, столь

ревностно выращиваемые перед своими окнами соседом с первого этажа.

Заодно смял какие-то цветочки. Утром крику будет... Проломился и резко

затормозил взрыв ногами землю. Сквозь листву виднелись синие

проблесковые маячки подоспевших машин. Не скорая. Полиция приехала

первой. Подавшись вперед, я разглядел, как в машину заглядывает

полицейский и что-то говорит Гоше, двое других с задумчивым видом

вглядываются в асфальт дороги, подсвечивая себе фонариком, еще один что-

то говорит по установленному в машине передатчику. Чуть поодаль стоит

десяток зевак одетых во что попало и жадно вглядываются в разбитую

машину. Стервятники чертовы. Правда, один мужик держит в руках

компактный огнетушитель. Есть еще в городе нормальные люди. Издалека

донесся заливистый вой сирены. Вот и скорая поспешает. Попятившись, я

задом выбрался из своего укрытия, держа в охапке так и не понадобившиеся

полотенца. Секунду подумал и снова пришел в движение, по большой дуге

обходя место дорожного происшествия, финишировав у стеклянных дверей

элитной многоэтажки, где проживал Гоша. Звонить или стучать не пришлось

– прямо перед прозрачной дверью стоял широкоплечий охранник, который

при виде меня резко напрягся и потянул руку к поясу, на котором висела

странного вида дубинка.

– Чего тебе?!
– сквозь дверь рявкнул парень, с подозрением вглядываясь в

меня и явно не приходя в восторг от увиденного.

Затасканный спортивный костюм, запачканные землей шлепки и охапка

мятого тряпья в руках. Да еще и следы крови на руках и наверняка на лице.