разделяющие нас шаги. Она просто внезапно оказалась рядом.

– Он... хотел другого?
– тихо прошелестела Алишана и я осторожно кивнул.

Чуть подумал и добавил:

– Мне незачем тебе лгать, Алишана. И я не боюсь смерти от твоей руки. Я

чужеземец и я бессмертный. Убей ты меня сейчас, я восстану из мертвых

уже через секунду. Думаю, ты знаешь.

– Знаю - согласно кивнула она, кошачьим движением отстраняясь назад - Я

видела таких как ты... и даже сражалась с ними. Но это было давно. Скажи,

чужеземец, ты правда видел моего отца Джогли? Он мой отец! Что бы не

говорили некоторые - короткий взгляд брошенный в сторону сипло

дышащего торговца явно не добавил ему оптимизма.

– Я знаю - повторил я уже затертую за сегодня фразу - Он сам считает тебя

дочерью. И на Стехана не сердись. Если бы не он, ты никогда бы не узнала,

кто повинен в смерти твоего отца. Именно Стехан поручил мне задание

узнать имя убийцы. И щедро заплатил мне за это из собственного кармана.

– Истинная правда - хрипло выдохнул торговец - Видят боги!

– Я долго разговаривал с духом твоего названного отца - медленно

продолжил я - Старый Джогли хотел не смерти. Он хотел жизни. Жизни для

тебя, твоего мужа и вашего еще нерожденного ребенка. Он просил обличить

убийцу, чтобы защитить вас от нее. Чтобы она не успела покуситься на вашу

жизнь. И я свое обещание выполнил. Фелагея и ее дочь больше неопасны.

Они будут прилюдно наказаны и высланы на далекий лесной хутор. В место,

куда годами никто не заглядывает, где тебя со всех сторон окружает густой

лес наполненный опасным зверьем. Где каждый день похож на предыдущий

и следующий. Пойми - иногда жизнь суровей смерти.

– Иногда жизнь суровей смерти - эхом повторила Алишана - Жизнь суровей

смерти... да... я знаю...

– Ах да! Он просил передать кое-что еще! - преувеличенно радостным

голосом воскликнул я - Наказал, чтобы вы не забывали приходить к его

могилке. И чтобы внука ему показали обязательно. Еще сказал, что под

крыльцом в вашем доме схоронены небольшие деньги на черный день. Мол

достаньте их обязательно и тратьте по своему усмотрению. Говорил, что

хозяйка ты хорошая и что твои острые заморские кушанья он до сих пор

вспоминает. И что не обижается и даже скучает по тем временам, когда ты

гоняла его полотенцем по двору. И что он никогда вас не забудет и не

оставит. Вот... такие вот дела...

С каждым моим словом лицо Алишаны менялось. Застывшее лицо убийцы

с каждой секундой становилось все мягче, превращаясь в красивое личико

обычной девушки. Из-под задрожавших век побежали ручейки слез и

Алишана в голос всхлипнула, кулачками вытирая мокрые щеки. К моему

облегчению нож бесследно исчез. А со стороны забора раздался еще один

всхлип. Взглянув туда, я с оторопью понял, что черствый торговец Стехан

тоже плачет.

– Стехан?

– Ох - вздохнул лавочник - Ты так говорил... так говорил... старого Джогли

как вживую увидал. Ажно сердце сдавило.

– Ясно - подытожил я, задумчиво почесал в затылке и вновь повернувшись

к девушке, добавил - Забудь о мести. Все уже свершилось. Живи ради себя,

мужа и будущих детей. Это последний наказ твоего отца! А я... а я пойду

пожалуй.

– Будь уж так добр - поддержал меня торговец - Ежели ты из деревеньки

нашей не уйдешь, то чую, наживем мы лиха!

– Ну спасибо тебе Стехан - с сарказмом поклонился я.

– А что я? Сам видишь, что творится! Пойдем уж в лавку ко мне!

– Пойдем - кивнул я и, обойдя девушку по широкой дуге, вновь направился

к лавке.

Будь на месте Алишаны другая, обычная сельская девчонка, я бы обнял,

утешил, благо "местные" нормально к этому относятся. Но обнимать

замужнюю восточную девушку... нет уж. Ищите другого дурака. Пырнет

своим ножиком и здравствуй локация возрождения и потеря опыта.

Но кто же ты Алишана? Кто ты такая, смертельно опасная жена

деревенского увальня?

– Идешь?

– Иду-иду - недовольно отозвался я.

– Постой, чужеземец - остановил меня тихий голосок - Ты мудр и