Между тем двое чертей втащили золотое кресло, больше похожее на трон. Собрание волновалось, точно болельщики-фанаты перед началом матча.

– Господин Золотой Голем! – трубно проревела какая-то тварь, очевидно, исполняющая функции глашатая. В дверном проёме возникла знакомая фигура, прошествовала и грузно плюхнулась на "трон". Пятнистые бесы вошли в пентаграмму, и внезапно обнаружили громадные заершённые фаллосы, вставшие наизготовку.

– О мой господин! Все в нетерпении! Дозволишь ли начать? – вопросил один из чертей, свивая хвост в кольца.

– Начинайте! – граммофонным голосом произнёс золотой истукан.

– Гаввах! – похоже, толпа нежити была уже почти невменяема.

Хвостатые твари приступили к беззащитному телу разом, в движениях их чувствовалась сноровка и опыт. Один бес насиловал жертву сзади, второй спереди. Похоже, несчастный Жека стонал и мычал, но об этом можно было только догадываться, ибо рёв нежити заглушал всё.

– Гаввах! Гаввах! Гаввах!

Пятнистые истязатели старались вовсю, менялись местами и придавали жертве разные позы. Публика ревела.

– Гаввах! Гаввах! Гаввах!

Закончив, один из чертей взял несчастного за яйца, сдавил так, что брызнула кровь. Тело пытаемого задёргалось, мышцы вздувались и опадали, но заклятье неподвижности держало крепко. Рывок! Мошонка оторвалась, как резиновая, вытягивая внутренности. Взмах острого когтя, и кастрация свершилась.

– Гаввах! Гаввах! Гаввах!

Следующим органом, подвергшимся удалению, стал пенис. Бес просто откусил его и зажевал, смачно облизываясь. Второй в это время отгрыз жертве губы, потом нос и уши… Последними высосал глаза, как будто устрицы из раковины.

– Гаввах! Гаввах! Гаввах!

Тело истязаемого поднялось в воздух, изогнувшись колесом так, что пятки едва не касались затылка. Один из чертей провёл когтем по груди жертвы, и плоть разошлась. Ещё – обнажились рёбра. Ещё…

– Гаввах! Гаввах! Гаввах!

Алексей стоял на коленях, с заломленными руками, и смотрел. В разверстой груди билось сердце. Обыкновенное, простое человеческое сердце.

– Мой господин! Желаешь ли?

"Рамзес", встав со своего кресла-трона, прошествовал в центр адского вертепа. Осмотрев, взялся золотыми пальцами за бьющееся сердце…

– Гаввах! Гаввах! Гаввах!

Вырванное сердце трепыхалось в высоко поднятой руке истукана. Нежить неистовствовала.

– Гаввах! Гаввах! Гаввах!

Похоже, "эфирное тело" человека крепче его физического, поскольку истязаемый не умер мгновенно, как следовало ожидать. Он был ещё жив, когда "рамзес" опустил руку – точно дал отмашку. Не все кошмарные твари ринулись к жертве – големы, к примеру, оставались на местах… Однако и тех, что ринулись, хватило в достатке. Шевелящийся клубок нежити был так запредельно ужасен, что Алексей просто закрыл глаза. Человек не должен это видеть. Человек не может этого видеть…

Когда он открыл глаза вновь, всё было кончено. Клубок распался, и пентаграмма оказалась пуста. От несчастного Жеки не осталось ни волоска – эфирное тело было полностью пожрано адскими тварями.

– Гаввах! Гаввах! Гаввах!

Пятнистые черти подхватили Алексея и потащили в центр, где сияла багровым огнём пентаграмма с красной звездой.

…

Что-то негромко звякало и попискивало. Марина сладко потянулась… поспать бы ещё…

Она открыла глаза. Помедлив, села, застенчиво обхватив себя руками. Зря, конечно. Пора вообще-то бросать это безнадёжное дело, в смысле стесняться. Ибо ни одну знакомую Марины не раздевали столь глубоко. Так что чего уж там…

На постели лежала очередная снятая матрёшка, укрытая зелёной простынёй до подбородка. Над изголовьем висело в воздухе изображение бьющегося сердца. Всё как обычно, мелькнула посторонняя мысль.

– К хорошему привыкают быстро, – в глазах Агиэля, сидевшего на кушетке в "позе лотоса", прыгали озорные искры.