Шрифт:
– Ага, прям щазз и накажу. Отшлепаю и в угол поставлю.
– Как это? – Глаза Крант открыл. Но отодвигаться не торопился. Вдруг я передумаю.
– Молча.
– Нутер…
– Ладно, какое б ты себе наказание придумал?
Крант сказал.
– Ну и сколько ты эти ожоги заживлять будешь? А меня все это время больной оберегатель стеречь будет? Не-э, так не пойдет. И второй способ не годится. Вдруг тебе понравится? А что же это за наказание тогда? И голодным я тебя не могу оставить… Ладно, будем считать, что я вынес тебе порицание, а ты проникся и обещался все исправить.
– Такое больше не повторится, нутер. Обещаю.
– Вот и ладушки. А знаешь, кровь ведь и подсушить можно, а потом…
– Знаю. Тиу умеют. Но нутер не должен об этом говорить.
– Почему?
– Это тайна тиу и сберегателей.
– Ладно, считай, что я уже забыл.
– Тогда я тоже забуду, что нутер сказал про кровь.
Помолчали. Я подбросил дровишек в костер. Искры – столбом до неба! И остались там россыпью звезд. А Санут собрался баиньки.
– Нутер, я могу попросить?
– Проси.
– Научи меня готовить то, чем я кормился сегодня.
– Запросто. О, я придумал тебе наказание!
– Какое?
– Ты будешь готовить и для меня тоже. Согласен?
– Да, нутер.
– Тогда слушай.
Рассказал сначала свой рецепт, потом Михеича, следом и то извращение, что Вован считает кровяной колбасой. Заодно и случаи вспомнил, про то, как я эти рецепты узнал. Крант слушал внимательно. А под такого слушателя и до утра проболтать можно.
На небе рассвет уже проклевываться начал, когда я рот закрыл. Да и кувшин уже опустел. С рулминой. Ну за неимением красного можно и белого попить.
– Нутер, а я могу других сберегателей научить так кормиться?
– Учи. – Я поднялся, потянулся, хрустнул суставами. – Засиделись, однако. Как встретишь, так сразу и научишь…
– Прости, нутер, я уже.
– Что уже?
– Научил.
– Кого?!
– Ближайшего из нашей десятки.
– Ну и где он? Чего-то я никого не вижу…
– В Инопре. А она уже дальше весть пошлет. До кого дотянется.
– Подожди, а Инопра – это где?
– Там, где ты дал мне плащ.
– Ага.
Ну хоть теперь удосужился узнать, как город Ранула обзывают.
– Но до него же хрен знает сколько дней!
– Прости, нутер. У меня слабый дальний голос.
– Слабый? Ну-ну. А у других сберегателей он тоже есть?
– У всех есть.
– Я так понимаю, ты с «сестренкой» своей связался.
– У сберегателей нет сестер. И нет братьев. Только нутер.
– Нутер приходит и уходит, а клан остается.
– У оберегателя нет клана. Только нутер.
– Нутер не будет жить вечно.
– Сберегателей учат умирать. Правильно. Чтобы беречь дух нутера и после смерти.
– Ладно, Крант, замнем этот гнилой базар. А то Малек услышит, скажет, что крыша у нас с тобой съехала.
– Не услышит.
– Почему?
– Спроси его.
Спросил. Просто из любопытства.
Оказалось, мы с Крантом всю ночь просидели молча. Только пили да на небо глазели.
Давно я так не напивался. До акустических галлюцинаций. Завязывать надо. С белым вином.
На следующий вечер Крант угостил меня охотничьими колбасками. По рецепту Михеича.
Завтра мы будем в гостях у Надыра. Если удача не отвернется от нас.
Блин, с такими попутчиками и сам суеверным станешь!..
А сегодня мы возле речки остановились. Стумной, как сказала жена Меченого. Довелось вот увидеть ее за работой. Да-а, такое не скоро забудешь.
Без одежды стумалу я уже видел. А вот как она снимает ее…
Пожалуй, такую «дэвушку» Рустам допустил бы к шесту.
Было дело, пришла к Рустаму одна, на работу устраиваться. Ну разденься, пройдись, подвигайся, а потом – «нэт!». Мол, плохо танцуешь. А она: «Я не танцовщица, я бухгалтер!» Хорошим бухгалтером, кстати, оказалась. Рустам хвалил.
А стумала – хорошей танцовщицей. Или, как пишут, исполнительницей экзотических танцев. Рыбке, оказывается, они тоже нравятся. И стрекозам, что роем летали вокруг стумалы. И рыба из воды вылетать начала. Посмотреть типа, чего деется на свете белом. Вот ее на лету и брали. Специальным копьем. В глаз. Как белку Михеич берет. Чтоб шкурку не попортить. Шкура у стумы не меньше мяса ценится. А в гости собираешься – хорошее угощение готовь. И подарки.
Вот наша рыбачка и старается, выплясывает на камне посреди реки. А «рыбаки» с соседних камней работают. И с берега.