Первого марта 1950 года командующий вьетнамской народной армией товарищ Во Нгуен Гиап подготовил западню около Каобанга: 30 тысяч его солдат притаились в джунглях в ожидании армейской колонны. Их в десять раз больше, чем легионеров Третьего пехотного полка. Не спасает и незамедлительная помощь парашютистов из Первого парашютного… В скоротечном бою легион разом лишается семи батальонов.

«Вы же знаете, как это принято у нас, парашютистов: или победа, или всех нас перебьют», — говорит офицер Первого парашютного полка. Однако много прыгать им теперь не приходится. Индокитай — всего лишь репетиция Алжира. Все чаще и чаще парашютистов используют в самых «земных» операциях: «зачистить» деревню или целый район, спасти отбивающийся из последних сил гарнизон отдаленного блокпоста, защитить конвой. Теперь о небе можно надолго забыть.

В 1951 году французская армия добивается некоторых тактических успехов. Война идет днем и ночью, хотя в Сайгоне это не ощущается. Если взглянуть на список операций Первого парашютного полка в Индокитае, то становится ясно: боевые операции происходят почти ежедневно. Каждая имеет кодовое название — «Архиепископ», «Порох», «Рептилия», «Медуза», «Хамелеон». Потом идут названия бретонских городков — «Конкарно», «Дуарнене»… и только один код в американском стиле — «Ураган».

Потом в Сайгоне начинают рваться бомбы в кафе и на площадях. Так появляется и «третья сила», которую поддерживают американцы. Французы для них — «слабаки» и «лягушатники». Они не способны спасти регион от коммунистической угрозы. В Лэнгли готовят им смену — те, кто примут после французов Америку как родную… и сами же наступят на «те же грабли» спустя всего несколько лет.

Осенью 1953 года парашютисты легиона высаживаются в Дьенбьенфу — решено создать базу рядом с китайской границей. Строятся аэродром и укрепления. А в марте 1954 года армия генерала Шапа начинает наступление. Французы в шоке: их обстреливает тяжелая артиллерия! Откуда? Бойцы народной армии принесли орудия на себе, предварительно разобрав.

Начинается сезон дождей. Всё труднее садиться на размокшие полосы транспортным «Дакотам», к тому же под огнем. Количество раненых растет — их не успевают вывозить, а госпиталь превращается в склад умирающих. Всё так же невидимый противник беспокоит легионеров и днем и ночью… Попытка спасти положение выброской десанта из добровольцев не помогает: большая часть десантников погибает при высадке, оставшиеся в живых становятся такими же заложниками проклятой долины, как и те, кого они пытались спасти. Все ждут решительного штурма… И он начинается 7 мая. Легионеры отчаянно отбиваются, против такой силы уже не помогают ни мужество, ни презрение к смерти…

1,5 тысячи убитых и 4 тысячи раненых. Выжившие легионеры ломают свое оружие — все равно к нему нет боеприпасов. Рвут в клочья свои белые кепи — врагу ничего не должно достаться. Оглушенных, опустошенных и безучастных их берут в плен. Им уже все равно… так же как и тем троим, выжившим после боя у асьенды Камерон.

По французским источникам, пленных легионеров — выходцев из ГДР, Венгрии, Польши, Чехословакии и СССР вьетнамские товарищи передали в руки советских представителей. Дальнейшая судьба этих людей никому не известна.

После разгрома в Дьенбьенфу прошло полгода… Один из замполитов армии Хо Ши Мина сказал тогда пленным французам: «…последнее действие процесса деколонизации разыграется в Северной Африке».

Слова оказались пророческими.

В 1954 году подпольный Фронт национального освобождения Алжира начинает серию акций: гибнут мирные жители. Но они — французы, поэтому их ждет смерть. Борьба разворачивается в городах и в горах. Легально за свободу Алжира выступают и французские, и алжирские интеллектуалы.

В Алжире — 20 тысяч легионеров. И сейчас они уже воюют за свой дом. Легионеры проводят разведку в «бледе» — внутренних районах страны. В случае обнаружения партизан вступают в бой. Всё повторяется как 30 лет назад в Марокко: днем феллах, а ночью — партизан. Иногда у алжирцев не остается выбора: так же, как сегодня в Афганистане, ночью в дверь стучат талибы, к ним стучали патриоты ФИО.

1956 год. ФИО организовывает серию взрывов в Алжире: в кафе, кинотеатрах, ресторанах и театрах — там, где часто бывают французы и не появляются алжирцы. Полиция и спецслужбы не справляются, и тогда жандармские функции переваливают на армию и Иностранный легион. Облавы, обыски, аресты, пытки. Парашютисты Первого полка действуют в связке с парашютистами Десятого парашютного полка генерала Жака Массю — этим людям в камуфляжной форме и красных беретах история отвела особую роль… Их сокращенно называют «пара» (от «парашютист») и «леопардовыми» (из-за камуфляжа). Словосочетание «время «пара»» станет нарицательным в современной французской культуре. «Время «пара»» или «время леопардов» — значит реакция…

«Пара» и легионеры «зачищают» алжирскую Касбу. В его узких улочках заблудится любой француз, зато алжирцы превратили этот самый старый район города в центр повстанческого движения. Взрывы прекращаются, а родственники оплакивают «неожиданно скончавшихся» во время допроса алжирцев. В те дни «черноногие» — обыватели Алжира — особенно любят «своих» легионеров: они защищают их добро, нажитое поколениями. Алжирцы — ненавидят. Если этих французов еще можно как-то понять, то садистов-иностранцев в зеленых беретах — никак.

1958 год. Начинается операция на границе с Тунисом. Задача Иностранного легиона — перекрыть поставки чехословацкого и советского оружия через Тунис и проникновение партизанских групп. Легионеры активно используют вертолеты: транспортные эвакуируют раненых, а маленькие «Ласточки» (тип вертолета с большим фонарем кабины, удобным для обзора. — В. Ж.) — для разведки. Во время разведывательных облетов плоскогорья на сверхмалой высоте гибнет легендарный командир — полковник Жанпьер, меткий выстрел моджахеда убивает его наповал.