– Еще не факт.

– Успели. Вводим план «Стена».

– Это что? – спросил Куратор.

– А это как раз на такой случай. – Демидов помахал списком. – Силы и средства для массовой нейтрализации противника, в том числе во властных структурах.

Несколько сот человек – сотрудников различных силовых структур, целые подразделения, а иногда и отставники, многократно проверенные и верные, по сигналу должны были собраться на пунктах сбора, вооружиться и отработать по вражеской агентуре…

Ну а о том, что началось потом, можно прочитать в газетах.

На Россию обрушился новый вал терактов. За сутки была ликвидирована пара десятков чиновников и силовиков. Некоторые погибли при странных обстоятельствах. Впал в кому после покушения один из помощников президента. От пищевого отравления скончался лидер одной из партий.

Президент произвел подвижки во властных структурах. Ввел особый порядок управления на месяц, объявив, что берет всю полноту власти на себя.

Все жертвы чудесным образом совпадали со списком Панасенко.

К моему удивлению, некоторые особо важные фигуранты остались на своих местах, целыми и невредимыми.

Почему так? Я был уверен, что они сейчас должны выплевывать в подвалах последние зубы и петь, петь, петь. Выдавать заграничные счета. Сдавать подельников.

Но мир устроен сложно. И не всегда к цели ведут прямые пути. Наши противники попытались спрямить путь. И потерпели фиаско. Позорное фиаско. Откатились, зализывая раны.

Мы переломили ситуацию. Мы отвели угрозу. Пока что отвели…

Когда горячий этап зачисток, при котором моя группа отработала двух человек, закончился, мы встретились с Куратором на «кукушке».

– Похоже, мы опять победили. Хотя не имели шансов, – сказал я. – Какие силы были брошены! Какие средства!

– Я же тебе говорил, Сережа. Они всегда будут проигрывать. Они могут смести государство, затеять революцию, устроить экономический коллапс. Но в конечном итоге никогда не будет так, как им хочется.

– Так же как не будет и по-нашему.

– А вся жизнь борьба. В которой окончательных побед не бывает.

– Оптимистично, – хмыкнул я.

– Я не могу четко объяснить. Но в этом есть какая-то мистика. Вечная борьба добра и зла. Пока за нами правда – мы будем побеждать. Главное – не потерять чувство правды и справедливости. Для Запада это все чуждо. Для нас – жизненно важно.

Потом Куратор объявил, что отныне он – руководитель «НК».

– Протокол службы будете изменять? – спросил я.

– Нет, – покачал он головой. – Это гарантия. Но кое-что менять придется.

– Что с нами?

– Все по-старому. Ты лидер группы. Ты, Роб и Шатун восстановлены на военной службе, присвоены очередные звания. Вот так-то, майор.

– И я попадаю в списки личного состава ФСБ? – скривился я. – В ведомости за зарплату буду расписываться? Хороша конспирация.

– Вопрос продуман.

– Спасибо. – Тут у меня в груди как-то сжало… Еще чуть-чуть, и слезы навернутся. Вроде формальность – восстановление на службе, пусть и в другом ведомстве. А для меня это жизненно важно. Я теперь уже не непонятный агент, террорист и разыскиваемый преступник. Я снова на государевой службе…

– Поздравляю.

– Служу России, – сказал я. – А что дальше?

– Группы контртеррора продолжают действовать, – сказал Куратор. – И в ближайшее время у нас прибавится работы.

– Понятно. От антитеррора к контртеррору, а затем и к террору – дистанция не такая большая.

– Потому что есть цели, которые оправдывают такие средства.

Оглавление