Фаллон усмехнулся, но ответил равномерно.

— Мы пойдем с Вами.

Когда они сопровождали закованного в броню вождя сонма богов вниз, к длинному каменному залу, американец задал вопрос ему.

— Тиалфи очень близкий товарищ принцессы Бринхилд?

Тир смотрел на него насмешливо.

— Он надеется стать ее женихом. Хотя я не знаю, почему это должно Вас интересовать, чужеземец.

Фаллон встревожился от этой информации. Он понимал, что сумрачнолицый Тиалфи благоволит предложению Хейзинга. И если человек при этом близок к дочери Тора, он, конечно, повлияет на ее планы.

Ситуация казалась все больше безнадежной, но американец отказался от капитуляции. Так или иначе, сказал он себе в отчаянии, должен найтись путь, чтобы победить злую схему нациста.

Они появились у массивных ворот замка Валгаллы в холодный день. Оглядываясь назад вверх, он был поражен, что цитадель явно сморщилась на утесе скалы, который возвышался далеко наверху.

Хелверсон посмотрел озадаченно на серое небо.

— Я не могу понять, почему есть день и ночь в этой долине, — пробормотал он.

— Если время здесь в сто раз быстрее чем снаружи, то должен быть дневной свет и ночь каждые несколько минут.

— Ты забываешь, что это полуночная солнечная страна, раскинулась далеко на севере от Северного полярного круга, — напомнил ему Фаллон. — День и ночь снаружи — тянутся долгие месяцы. Здесь же они только долгие часы.

— Тогда прошли уже месяцы с тех пор, как мы ступили сюда, — встревожился норвежец. — Что случилось с моей страной с тех пор?

Всадники скакали далеко внизу по долине к другим отдаленным замкам, раскинувшимся по узким дорогам через темный лес.

— Они едут, чтобы вызвать всех наших вождей на совет сегодня вечером, — разъяснил Тир. — Ниорд, Браги, Хермод и все остальные будут здесь.

Седой капитан последовал вперед к маленькому естественному амфитеатру возле замка Валгаллы, в котором собралась толпа. Высокие воины-викинги, гибкие девушки-валькирии в блестящих платьях, старые женщины в длинных белых льняных платьях, даже дети — все прибыли сюда, чтобы понаблюдать за играми.

Фаллон был удивлен характером соревнований. Воины сонма богов сражались с тупыми боевыми топорами, но те оставались все еще очень опасными для черепов.

Они боролись неистово, с множеством падений, бессмысленным избиением одним другого. Мечи и щиты были в крови обоих соперников от серьезных ран.

Толпа дико ликовала.

— У вашего сонма богов грубые спортивные состязания, — прокомментировал с изумлением американец. — Я думаю, вы поубиваете друг друга в этих играх.

— Время от времени человека убивают, но не часто, — ответил небрежно Тир. — Многих ранят, но волшебство Бринхилд исцеляет их.

Он добавил недовольно:

— Но мы утомлены этой ложной борьбой. Это все пустое. Иногда мы охотимся в лесах наших областей. И мы будем рады, если Бринхилд направит нас, чтобы снова испытать настоящую войну!

Соседний вождь Хеймдалл иронически пригласил Фаллона:

— Не хотите присоединиться к соревнованию на мечах, чужестранец?

Рев оскорбительного смеха раздался со всего сонма богов. Фаллон покраснел, осознавая, что теперь жесткие, воинственные мужчины думают о нем.

Он поднялся на ноги, чтобы принять шутливое приглашение и доказать то, что он никакой не трус. Он достаточно помнил фехтовальных приемов с военно-кадетских дней, чтобы сделать, по крайней мере, показательное выступление.

Но внезапное вдохновение озарило его мозг. Это была идея, которую он искал, чтобы победить планы Виктора Хейзинга. Она могла бы сработать, и если он это сделает, то это сорвало бы планы нациста.

Фаллон снова присел, медленно и неохотно. Он очень не хотел делать так, но собирался осуществить свою идею сегодня вечером.

— Я думал, что Вы дважды подумаете, перед тем как пойдете на игры, — сказал ему зло Хеймдалл.

Тир повернулся и впился взглядом в американца.

— Норны, Вы действительно любите мир. Тот, кто называет себя немцем, был прав о мягкости вашей расы.

Фаллон не рискнул ответить. Но позже, на пути назад к замку, когда они чувствовали отвращение охраны, он нашел шанс прошептать Хелверсону.

— У меня есть идея, как сломать дьявольские планы Хейзинга, — проговорил он быстро. — Если нацист будет сегодня вечером, то его расчет не оправдается.

Темнота опустилась мягко и медленно вниз, на долину Асгарда. Было странным думать, что замедленные сумерки здесь — долгие месяцы арктической ночи у стран снаружи.

Факелы вспыхнули в залах и проходах Валгаллы. К настоящему времени вожди сонма богов постоянно приезжали из дальних замков внизу долины. Каждый приводил с собой свиту взволнованных воинов.