Тир провел Фаллона и норвежца в зал Большого совета. В красном свете факелов, были собраны сотни вождей сонма богов. Тиалфи также там присутствовал, возле возвышения трона, и Виктор Хейзинг был с ним.

— Уважение принцессе! — проревел крик жестоких глоток, когда вошла Бринхилд и стала перед ними у возвышения. Гордость и осознание власти блестели в ее синих глазах, когда она стояла перед ними. Белая рысь присела около нее, мягко скуля.

Прежде, чем она или кто-либо еще смогли заговорить, Фаллон стал претворять свою отчаянную идею в действие. Он предпринял шаги к возвышению и громко произнес:

— Принцесса Бринхилд, услышьте меня прежде, чем ваш совет откроется! — провозгласил он. Фаллон указал на Виктора Хейзинга. — Этот человек сказал, что я лгу, когда говорил Вам, что его лидер и цели являются злыми. А я утверждаю, что он лжет. Это кровная месть между нами, и все должно разрешиться по традициям викингов.

Его голос возвысился громче.

— Я требую право воина уладить эту вражду здесь и сейчас. По традиции, Вы обязаны дать мечи мне и моему врагу, и позволить нам сражаться до смерти!

Глава V

Штормовое колдовство

Это была отчаянная попытка Фаллона. Он смутно помнил ту древнюю викинговскую традицию — прилюдный поединок для разрешения личной вражды воина. И он увидел в этом опасный шанс предотвращения злых планов Хейзинга, оборвав жизнь нациста.

Он отдавал отчет, насколько опасным являлся этот шанс, так как полностью понимал, что Хейзинг, как наиболее подготовленный немецкий офицер его класса, вероятнее всего обладает высоким навыком сражения с саблей, чем собственная слабая практика Фаллона.

Но отчаяние американца было таким, что он почти приветствовал бы смерть для себя, если бы мог быть уверенным, что заберет нациста с собой.

Залитый факельным светом зал зашумел. Жестокие вожди сонма богов немедленно стали обсуждать перспективу смертельного поединка.

А Тиалфи оказался перед Фаллоном, указывая на него пальцем:

— Это уловка! — обвинил он. — Темноволосый чужестранец — трус, который не имеет никакого желания бороться.

Сам Виктор Хейзинг заговорил уверенно.

— Я готов встретиться с ним, — громко стал бахвалиться нацист. — Мы, немцы, не избегаем сражения.

Рев аплодисментов приветствовал его хвастовство. В этом кратком интервале, Бринхилд посмотрела на Фаллона с озадаченным светом в глазах.

— Я не могу понять… — пробормотала она недоуменно, но затем прервалась, и заговорил ясным, холодным тоном к американцу. — Вы потребовали право викинга, и Вы его получаете, чужеземец. Хеймдалл, дайте им шлемы, щиты и мечи.

Широкое место было торопливо очищено для этого поединка, перед возвышением, на котором сидела Бринхилд. Выжидающее волнение проникало через толпу воинов сонма богов, когда делались приготовления.

Хелверсон попробовал переубедить Фаллона, но тот не обращал внимания.

Хеймдалл принес ему блестящий рогатый шлем, маленький щит из тяжелого металла и длинный меч, который используется в бою. Тир показал ему, как надевать щит на левую руку.

— Ты лучше всего обращайся с мечом, чем со щитом или будешь вскоре мертв, — дал совет Тир.

Шлем тяжело сидел на голове Фаллона, а щит стал неуклюжим препятствием, когда он взял меч и выступил, чтобы встретить Хейзинга.

Голос Бринхилд прозвенел ясно:

— Поединок происходит до смерти или пока одна из сражающихся сторон не признает себя побежденной, — напутствовала она их.

Виктор Хейзинг имел тонкую, торжествующую улыбку на его красивом белокуром лице, когда он повернулся, чтобы стать перед американцем.

— Слишком плохая идея, — поддразнил он Фаллона, — думаю, ты не знал, что я был чемпионом по сабле в Гейдельберге.

Фаллон стиснул зубы и ничего не произнес. Дочь Тора, наклонилась вперед и резко бросила:

— Начинайте!

Смерть почти настигла Фаллона на первой минуте. Хейзинг не лгал, когда хвастался о своем навыке с саблей. Нацист яростно атаковал, его бледные глаза мерцали позади лезвия. Он, очевидно, настроился закончить борьбу насколько возможно быстро.

Фаллон попробовал парировать первый удар щитом, и чуть не погиб. Неуклюжее использование непривычной защиты просто заставило отклонить лезвие от сердца.

Только отступление спасло его, но меч врага разрезал рукав и задел его.

Фаллон нанес сначала неопределенный удар в ответ, а затем продолжил парой уверенных ударов, так как забытый навык стал возвращаться к нему. Но Хейзинг ловко парировал их, и стал напирать со злыми, свистящими выпадами так, что американец ушел в глухую оборону.