– Точно не помню. Где-то в Украине… Или в Белоруссии… Она политтехнолог, занимается избирательными кампаниями.

– Ясно.

Маша и Стас Данилов переглянулись.

– Семен Иванович, вы ведь работали в полиции, – заговорил Данилов.

– В милиции, – машинально поправил Скряба.

– Можете выдать нам свою версию событий?

Семен на пару секунд задумался, потом пожал медвежьими плечами:

– Нет. В голову ничего не приходит.

– Темная история? – не без скрытой иронии уточнил капитан Данилов.

– Очень темная, – спокойно ответил Скряба. – По крайней мере, для меня. – Он посмотрел на закрытую дверь квартиры. – Вы меня туда не пустите?

– Нет, – сказала Маша. – С телом работают эксперты.

– Понятно, – вздохнул Скряба. – Я вам еще нужен?

– А вы можете сообщить нам что-нибудь полезное?

– Не могу.

– Тогда нет. Вы можете идти, Семен Иванович. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Скряба кивнул Стасу, повернулся и прошел к лифту. Пока он вызывал лифт и садился в кабину, полицейские молчали. Когда лифт тронулся, Стас Данилов взглянул на Машу и спросил:

– Марусь, как думаешь, этот медведь темнит?

Она качнула белокурой головой:

– Вряд ли. Он был искренне удивлен. По крайней мере, я не заметила игры или фальши.

– Ну, не знаю, – с сомнением проговорил Стас. – Кстати, знаешь, как этого бугая называют в офисе?

– Как?

– Хромой черт.

Маша усмехнулась и пожала плечами:

– И что с того? Знаешь, как тебя самого называют за глаза?

– Как? – заинтересовался Стас.

– Не скажу.

– Почему?

Маша насмешливо прищурилась:

– Чтобы ты помучился.

Стас вздохнул.

– Меня окружают коварные женщины, – сокрушенно проговорил он. – И дома, и на работе.

– Дома? У тебя новая подружка?

– Уже нет. Вчера расстался. Но не исключено, что сегодня вечером появится еще одна.

Маша поморщилась:

– Ловелас несчастный!

Она докурила, поискала глазами, куда бы бросить окурок. Стас достал из кармана жестяную баночку от леденцов:

– Держи. Все равно почти пустая.

Маша поблагодарила, открыла жестяную баночку и похоронила там окурок. Потом достала из кармана плаща предсмертную записку Коростелева и пробежала ее глазами.

– Что думаешь? – спросил Стас, пряча жестянку в карман.

– Неудачный экспромт, – сказала Маша. – Причина выдумана наспех.

– И какой напрашивается вывод?

– Вывод, Стасис, самый очевидный: парень не совершал самоубийства. Кто-то сунул его головой в петлю. И этот кто-то явно имеет отношение к гибели Дениса Люблинского.

– Ликвидировали исполнителя, чтобы не трепал языком?

– Возможно. А может быть, парень поплатился за собственную жадность. Запросил больше, чем ему было обещано. В любом случае нужно будет проверить банковские счета Коростелева. Я уверена, что ему заплатили за убийство Люблинского.

– О’кей, я проверю.

– Мобильник Коростелева так и не нашли?

Стас покачал головой:

– Нет. И, скорей всего, уже не найдем.

– Я тоже так думаю. Но на всякий случай свяжись с техотделом, пусть попробуют определить местонахождение трубки.

– Ладно.

Маша о чем-то задумалась и не заметила, как снова достала из кармана плаща пачку сигарет.

– Марусь, – окликнул ее Данилов.

Она вопросительно на него посмотрела. Он кивнул на сигареты, которые она держала в руке:

– Только что ведь курила!

Маша посмотрела на пачку, нахмурилась и спрятала ее обратно в карман.

– Слушай, Стас, – задумчиво заговорила она, – а тебе не показалось, что Ольга Князева не очень-то похожа на крутую бизнес-леди?

– Показалось. Но обычно под влиянием стресса женщины…

– Ты сам-то себя слышишь? «Стресс, влияние…» Это же Ольга Князева! Она поднималась на вершину по головам конкурентов. И вообще, то, что я о ней слышала, позволяет предположить, что у нее просто нет души.

– Ну, значит, она хорошая актриса. Хотя я все же думаю, что во всем виноват стресс. Женщины…

– Стас, заканчивай, а? – перебила его Маша.

Данилов насупился.

– Что-то ты меня сегодня слишком сильно третируешь. Не выспалась, что ли?

– Есть немного. – Маша вздохнула. – Весь день кошмары снились. Трупы, кровь, Глеб…