Джаккет принялась протирать в гостиной пыль, старательно виляя при этом всеми частями тела. Эрл и виконт ещё некоторое время поговорили, а затем Родриг ушёл. Горничная же потихоньку перебралась поближе к эрлу. Похоже, я не единственный в этом замке человек, который умеет правильно пользоваться тряпкой для пыли, дабы находиться в нужной части комнаты на протяжении нужного количества времени… Раймонд, однако, был погружён в свои мысли, кажется не слишком весёлые, и особого внимания на Джаккет не обращал. Тогда девушка подошла к эрлу совсем близко и спросила, склонившись над ним, если можно так выразиться, во всю глубину своего декольте:

– Вам что-нибудь нужно, господин?

Эрл как будто только сейчас её заметил. Поднял глаза – взгляд определённо задержался на её груди, прежде чем переместиться на лицо, – усмехнулся и, вытянув руки, усадил её себе на колени. Джаккет весело рассмеялась. Одной рукой обхватив горничную, Раймонд запустил другую ей под платье и сжал её грудь. Особой фантазии для такого хода, прямо скажем, не требовалось: именно для этого платье и предназначалось. Эрл немного поласкал её грудь, а затем, наигравшись таким образом, рывком переложил Джаккет на кушетку и склонился над горничной, задирая ей юбку.

Наблюдать за дальнейшим я не сочла нужным, поскольку последующее развитие событий было чрезвычайно предсказуемым. Поэтому отошла от двери, через которую имела возможность наблюдать эту картину, и тут же услышала цокот каблуков. Всё, на что у меня хватило времени, – это отскочить в другую часть комнаты и затаиться, прижавшись к стенке буфета. Едва я замерла, стараясь не дышать, как в комнату вошла Абелия. Певица направилась прямиком к двери, ведущей в гостиную, и остановилась на пороге, молча наблюдая открывшееся ей зрелище.

Я ждала. Что сейчас будет? Истерика? Битьё посуды? Смертоубийство? Просто тихие слёзы? Но нет. Ничего подобного не произошло. Тихонько, на цыпочках, стараясь не привлечь внимание тех, кто находился в гостиной, Абелия отошла от двери. На её лице играла довольная улыбка. Певица подошла к столику и протянула руку к вазе, в которой стоял букет из трёх розовых гвоздик. Она вытащила две из них и, по-прежнему стараясь не шуметь, вышла из комнаты. Заинтригованная, я тихо последовала за ней.

Пройдя по короткому коридору, Абелия приблизилась к узкому окну, выбросила туда цветы и пошла дальше. Это заинтриговало меня ещё больше. Либо я ничего не понимаю в своей работе, либо певица только что подала кому-то условный знак. Одно из двух: этот кто-то должен был обратить внимание либо на цветы, лежащие под окном, либо на тот факт, что в вазе осталась только одна гвоздика. Главный вопрос заключался в том, кому именно был подан этот знак и зачем. Можно было попробовать вернуться в комнату с вазой и подождать там, затаившись, но это было рискованно. Во-первых, знаком всё же могли оказаться гвоздики, выброшенные наружу. Во-вторых, тот, кому было адресовано послание, мог уже побывать в комнате и увидеть одинокий цветок. В этом случае он бы туда более не вернулся. Поэтому я предпочла продолжить следить за певицей, благо следовать за человеком, оставаясь при этом незамеченной, я умею.

Вскоре стало ясно, что направляется Абелия в свои покои. В течение сегодняшнего дня я позаботилась о том, чтобы выяснить, где именно они находятся, да и вообще получше разобраться в расположении и назначении комнат в замке. Убедившись в правильности своего предположения и увидев, как певица закрывает за собой дверь, я притаилась в конце тёмного коридора и стала ждать. Стоять в темноте пришлось недолго. Буквально через несколько минут с противоположного конца коридора послышались осторожные шаги, и вскоре я увидела лицо человека, освещавшего себе дорогу свечой. Это был Клод, один из оруженосцев эрла.

Остановившись у двери Абелии, он постучал два раза. Дверь открылась почти сразу же. Рука певицы обвила шею оруженосца и быстро втащила его внутрь. Дверь затворилась. Выждав минуту для верности, я на цыпочках подошла поближе и прислушалась. Звуки, доносившиеся из-за двери, подтверждали, что происходящее в комнате не менее предсказуемо, чем то, что я недавно наблюдала в гостиной. Ну что ж, одно было хорошо. Похоже, в замке царила полная гармония.

Подустав от повышенного градуса любовной активности, наблюдавшегося этим вечером в замке, я спустилась в кухню, движимая желанием поскорее воссоединиться с каким-нибудь бутербродом. На сей раз здесь не оказалось никого, кроме Доротеи.

– Ну что, Джаккет удачно поохотилась? – осведомилась кухарка, когда я прошла к столу.

– Угу, – энергично кивнула я, впившись зубами в аппетитный кусок пирога.

– Ну и дура, – вздохнула кухарка.

– Кто? – спросила я, пережёвывая пищу.

– Джаккет, конечно, – ответила Доротея.

– Почему? – пожала плечами я. – Она была бы дурой, если бы собиралась за него замуж. А так… Она может хвастаться перед всеми тем, что соблазнила самого эрла. Эрл тоже не в обиде. В общем, всем хорошо, все довольны.

– Было бы чем хвастаться, – фыркнула Доротея. – Подумаешь, соблазнила! Конечно, когда девчонка вот так прыгает в койку, любой мужчина, не будь дурак, возьмёт. Кто бы, по-твоему, отказался?

Я пожала плечами:

– Ну, может, верный муж?

Я высказала это предположение с большим сомнением в голосе. Верный муж – зверь редкий, можно сказать, представитель вымирающего вида.

– Эрл – давно уже не муж, – отозвалась кухарка. – Если хочешь знать, мужем он как раз был верным. Напрасно глядишь так недоверчиво, я очень давно работаю в замке и знаю, что говорю. Но только его жены давно уже нет. Зачем отказываться от девчонки, которая заскакивает в постель сама? Вот только дальше-то что? Кому она будет нужна, такая прыгучая? Не эрлу, уж это точно!