Доскакали до дворца, спешились, и нас повели в отдельное здание. Людей в округе не было, только охрана с мечами и луками с чего бы это все. Все выяснилось, когда появился местный король Парис Мокасс со свитой. Он сразу извинился, за этот как он сказал скромный прием. Но у него здесь война идет, и он очень волнуется за Истинную, потому что кругом могут оказаться люди короля Ялиса, и нанести вред Матике с тем, чтобы потом обвинить его правителя, что это он во всем виноват.

Я с этим был согласен, что так может быть, и мы после всех обменов любезностями, а, не смотря на скромность, речевка короля и ответная Матики растянулась ну на час с большим, наверное, хвостиком. Это так, по скромному, называется, а как когда не по скромному, не дай бог или кто здесь, Хааре-Лельку вроде. В дворце или тронном зале, был стол буквой п и куча прислуги. Сразу попытались повести к столу, и только то, что я уже приучил Матику да и Фарел грязнулей никогда не были, в отличие от сыновей Таралиса. Те как стояли, сразу ринулись к столу, они конечно здоровые поесть, но оно как бы мы с улицы были, да еще и с коней.

Правитель Парис не сразу понял, что и надо, но потом сориентировался и нас провели в купальню, где мы и помылись, слегка. Он еще спросил, купаться будем или нет, я так и не понял, шутил он так, или всерьез спрашивал. Купаться не стали, перебор пока. Вечером окунусь, а сейчас есть что-то хочется. Скачка по свежему воздуху, она способствует поднятию аппетита и сильно. Если речевки короля и Матики были скромными, то совместный ужин скромным не был, ни по каким канонам. Вино текло рекой, и на столе стояло, ну очень много всего.

Здесь были и мясо птиц, и рыб, плоды всех цветов и оттенков. Больше, правда, синих и зеленых цветов, местная специфика. Ел я здесь мандарины и апельсины, они не так называются, но вкус похож, только цвет кожуры от зеленого до фиолетового, но никак не желтый или хотя бы красный. Как раз белый ттус или по нашему рис, он здесь желтоватый, а обычный ттус или по вкусу, вроде нашей пшеницы. Он, как раз, красного цвета. Все спелые поля, багровым цветом отдают, не привычно очень, и маковые поля или локты, как здесь говорят, сплошь синего, такого темно синего цвета. Белых цветов нет совсем, как на земле нет зеленых так здесь белых. Зеленые, как раз есть с синими листьями и с колючками зараза, я уже убедился, почти у каждого барона, дома такой цветок есть, на удачу, называется.

Пока шел пир, мне или все же не мне, самомнение у меня высокое что-то. Хоть и был я при Истинной, нечто вроде телохранителя, или даже больше, но для местных Матика значила много и даже очень много, а я ничего, так мало значимый воин, каких было будет и есть в каждом баронстве по десятку или дюжине как местные выражаются. Матика же, это был символ, символ былого могущества и былой славы.

Я с шаманом поговорил, а шаман Фарел хоть и не очень на эту тему распостранялся, но все же сказал. Раньше еще на заре становления здешнего мира, когда все жили по-другому. Как по-другому, я не понял, но сказал и сказал. Вот тогда в Благородном мире правили женщины из далекой страны, где это и как туда добраться, он не говорил, но были они очень воинственные и сильные. Вроде была большая война, и победили тех женщин, и пришла другие. Вроде воины, но и они были не сами, а с ними были женщины-шаманки, колдуньи или движитиле или это к мужикам больше относится я не совсем понял какая разница одних от других. Здесь, в советах шаманов местных, в танах или ден-танах, вроде так, здесь называют собрания шаманов и всю местную церковную власть. Оказывается на высоких постах как раз женщины стоят. Тот высокий шаман, по положению, как раз был не кто иной, как курьер, как раз этих шаманок.

Вот они и постановили, в память о былом величии, и потому, что еще это величие не забылось в народе, чтобы испокон веков и поныне в Благородном мире восседала только Женщина, Истинная Женщина.

У нее должно быть много достоинств, и знак богов обязателен. Это первое, что ее отличает от других. Вроде, много лет, это были шаманки из советов шаманов, но что-то случилось и боги перестали назначать истинных. Шаманы вроде попытались сами назначить Истинную. Ее потом и прозвали «Самозванка Астиль», при ней-то и произошло разделение Благородного мира на несколько королевств. Сначала их стало три, потом пять, а потом и три дюжины уже, и только то, что рядом империя Стор, Эмиратство Хиль и шаманы Астрала. Тоже, как выяснилось, не самые мирные люди, и совсем не похожие на шаманов Благородного мира. Вот это все и заставило королей или скорей мелких баронов и графчиков, объединится в более менее слитное государство и выжить, в этом, отнюдь не благородном мире.

С тех пор шаманы без повеления богов, больше не пытались назначить Истинную самостоятельно, хватило одного раза. Поэтому королевы Благородного мира и не было до сих пор, был совет королей мужчин, но он как бы выполнял второстепенную роль и больше напоминал базар, шанаш по местному, где все занимались больше перетягиванием каждый себе, чем реально управлением государства. Сейчас же опять не все ладно, и только появление Истинной, остановило уже опять начинающийся развал.

Все это, я вспомнил сейчас, только потому, что когда кончилось представление славных родов и династий королевства Варос. Парис Мокасс стал реально требовать, ну, не то что бы прямо, но все же. Чтобы Матика повела на бой. Как высказался Парис, на праведный бой за объединение Благородного мира. Ну, дальше понятно, под таким флагом мы уже ходили, плавали, знаем, чем кончается.

Все это, видно, было хорошо королем Вароса просчитано, деваться нам или Истинной, некуда. По всему выходило, что королю надо помочь. Ведь захват трех баронств, это не шутка и вроде крупные баронства, у захваченных баронств, десятки деревень и одна из главных рек королевства течет там. Как ни хотелось, дело миром решить, а придется впрягаться и немного повоевать.

Растянувшаяся, уже откровенная пьянка до утра, не оставила никого на ногах, кроме меня, Матики и… правителя Париса. Я понятно, эта вода, именуемая здесь почему-то вином, меня не сильно берет. Она конечно с градусами, но столько выпить за раз я не могу, а со временем по причине громадного количества закусей, в меня все и не лезет уже. Матике я вообще запретил, она слишком быстро напивается, как я гляжу, да и рано ей еще. Тем более трезвый король, а то, что ему подносили явно не вино, я подсмотрел, так что был начеку.

Уже под утро или около того не видно же ни черта, и часов нет, а спросить не у кого. К королю вроде не по чину, да, и далеко он от нас сидит, а кричать через пол зала, который час, как-то оно не того. Поэтому когда большинство спало уже прямо здесь, а некоторых, особо приближенных, унесли на руках. Я подошел, ну, хотел подойти к Мокассу, не пустили. Откуда-то вынырнувшие охранники, но я дальше идти не стал и они меня не тронули.

Король поднял глаза на меня и, видя, что я трезвый или относительно трезвый, конечно, он был удивлен, но не сильно. Король Мокасс только вопросительно глянул, я и объяснил, что все по признанию Истинной, мы выполнили, и теперь мне надо ее отвести спать, а то мы все же с дороги. Правитель Парис, только махнул рукой, и нам показали дорогу к покоям. Опять, как и прошлый раз, Матику повели в одну сторону. Меня хотели в другую, но наткнувшись, на мой взгляд, как-то быстро успокоились, и больше не пытались нас разъединить.