– Умеет. Она все умеет…

– Здравствуйте, Танечка, – произнес Краев с легким немецким акцентом. – Очень рад вас видеть.

Машина, на которой Таня подрулила к гостинице, была не самой шикарной даже по немецким понятиям – "БМВ" пятилетней давности. Но Краев просиял, увидев бензиновую колымагу. Такая же модель была у него в Германии. И он знал, какие чудеса эта тачка может вытворять на дороге.

– Здравствуйте, Рихард.

Вот это да! Не забыла, что он любит, когда его зовут по имени! Что это? Баранья предупредительность или проявление личной симпатии?

– У вас замечательная машина, Танечка!

– Эта? – Таня бросила на "БМВ" презрительный взгляд. – Тележка на колесиках, к тому же страшно вонючая. Что у вас за причуды, Рихард? Чем вам не нравятся эмобили?

– Я просил прислать "Запорожец", милая Танечка. Меня мучит ностальгия по старой России. Но очевидно, нашлась только такая марка – "БМВ". Вы знаете, что такое "Запорожец"? Рыжий, ушастый?

– Нет. – Таня мотнула головой.

– О! Это была замечательная марка! Ваши эмобили ей в подметки не годятся!

– Может быть. – Таня обошла машину и подняла крышку багажника. – Где ваш груз, Рихард? Помочь вам?

– Не надо. – Краев лихо закинул свой полупустой чемодан в багажник. – Отлично! Поехали. Мой билет у вас?

– У меня. Самолет через полтора часа. А где ваша тросточка? – Таня оглядела резко помолодевшего Рихарда с некоторым подозрением.

– Обменял ее на две бутылки водки.

– А очки?

– Я прозрел. Вижу как снайпер.

– А ваше колено как?

– Прошло. – Краев молодецки шлепнул себя по ноге.

– Вы шутите, наверное? – Таня что-то просчитывала в уме. – Я поняла! Все эти дни вы были в клинике, и вас привели в порядок. Да? Вы все-таки решили исправить свои физические недостатки…

– Господи! – крикнул Краев, расставив руки и подняв лицо к небу. – Как я люблю этих баранов! Какие они сообразительные!

Прохожие удивленно оглянулись на Краева. Из-за резкого движения седой парик сорвался с его головы и шлепнулся на тротуар. Краев стоял и смотрел в московские небеса, по-летнему голубые, кое-где тронутые белесыми штрихами облачков. Ему хотелось взмахнуть руками и улететь. Промчаться над зелеными пашнями, над темными кудряшками лесов, спикировать над чистой речкой, распугав хлопотливых ласточек. Шлепнуться куда-нибудь в стог, пахнущий свежим теплым сеном. Сеном… В России, наверное, больше нет стогов. Кто здесь будет косить траву? В этой несчастной усовершенствованной стране ныне все механизировано…

– Рихард, – Таня тронула его за плечо. – У вас кое-что упало, возьмите… – Она протянула ему парик.

– Это мои волосики, – сообщил Краев, натягивая дурацкий парик на свой блестящий череп. – Таня, вы умеете летать?

– Нет, не умею… – Таня смотрела на него с изумлением. – Рихард, у вас там что на голове?.. Настоящий "стегозавр"?

– Ага. Настоящий. Вы не любите стегозавров?

– Нет, почему? Классно. – В глазах ее прыгнули смешливые чертики. – Я бы тоже хотела такую прическу. И драконов таких!

– Ну так сделайте. Хотите, подскажу адресок? Там крутой парикмахер, лучший мастер в Европе. У него синие волосы.

– Нет, мне нельзя. – Танины глаза потемнели. – Нам такое не положено. Извините. Нужно ехать.

– Можно, я сяду за руль?

– Нет. – Таня резко мотнула головой. – Извините, Рихард, мне нужно довезти вас до аэропорта в целости и сохранности. Вы непредсказуемый человек, один раз вы уже сбежали от меня. Не хочу, чтобы сегодня произошли новые неожиданности.

– "Произошли новые неожиданности!" – Краев фыркнул. – Вы даже говорить по-русски разучились! "Много мы лишних слов избежим, просто я буду служить вам обедню, как волосатый священник с длинною гривой, пить голубые ручьи чистоты, и страшных имен мы не будем бояться"… Слышали когда-нибудь такие стихи?

– Странные слова… Кто их написал?

– Велимир Хлебников. Он был своеобразным человеком, очень талантливым. Я думаю, вы объявили бы его тоже параноиком. – Краев плюхнулся на сиденье. – Ладно. Везите меня в ваш мерзкий аэропорт, сдавайте под расписку. Представляю, как вы будете счастливы, когда наконец-то избавитесь от меня. Трогайте!

Таня молча отчалила от обочины. Вид у нее был весьма озадаченным.

– Краев, ты меня слышишь?

Голос прозвучал в самом ухе. Негромко, но отчетливо.

Николай вздрогнул и вспомнил все: что он уже не в чумной зоне, а в Москве, что барашек по имени Таня везет его в "Шереметьево-2", чтобы посадить на самолет и отправить в Германию. И что никаких шансов избежать мучительной депортации у него нет.

– Что? – Краев обшарил пространство вокруг растерянными глазами. – Кто это?

– Тише, не ори, – внятно сказал голос. – Не говори ничего. Никто не должен знать, что я с тобой разговариваю.

– Что случилось? – Таня уже повернулась к нему. – С кем вы говорили?