Сам факт существования психиатрического синдрома как бы объявлял любые метафизические знания бессмыслицей, «отравляющей» человеческую психику, и позволял официальной медицине объявить сумасшедшим любого человека, искренне увлеченного проблемами души, которые, увы, могут иметь лишь метафизическое выражение.

Однако главный парадокс духовных поисков 70–80-х годов заключался в том, что, несмотря на всю политическую ангажированность самого термина, феномен «метафизической интоксикации» существовал в действительности.

Собственно говоря, само это понятие было лишь феноменологическим описанием тех же процессов распада и диссоциации личности, которые мы описывали в главе «Существует ли зависимость от LSD?».

Феномен отечественной «эзотерической эпидемии» 70-х годов никем толком еще не описан (появилась первая книга, пытающаяся в мемуарной форме рассказать об участниках этой эпидемии, — это «Хроники российской саньясы» В. Лебедько), статистических данных нет и, скорее всего, никогда не будет. Отечественные психиатрия и психология, как нам кажется, вообще не считают эру «эзотерических исканий» отдельным, достойным внимания, социально-психологическим процессом.

Однако число «искателей духовной истины» в 70-е годы измерялось, как минимум, сотнями тысяч, а скорее всего, и миллионами людей. Отечественная психоделия имела отнюдь не меньший размах, чем американская.

Давайте, для того чтобы сориентироваться, попробуем разделить отечественные мистические искания 70-х и начала 80-х годов хотя бы на несколько условных направлений.

1. Ученые.

К этой большой и противоречивой группе искателей чудесного автор относит людей, которые хотели встретиться с тайной, не изменяя научному мировоззрению. То были «романтики материализма» — люди, верившие в возможность прорыва к чудесному внутри той или иной формы научного знания. Они последовательно и убежденно искали преображения в просвещении.

Первой разрешенной свободой советского человека была свобода мышления физиков. Физики и математики создавали для советской власти атомную бомбу и ракеты. Они не могли работать не опираясь на современную информацию, приходящую из-за железного занавеса. Даже в «шарашках» — тюремных лабораториях за колючей проволокой — они могли позволить себе думать о том, что им было интересно. Прорывы математического и физического мышления 50–60-х годов были настолько мощными, что казалось, еще одно усилие — и науке откроется единое уравнение Вселенной — формула Господа Бога.

Мир физической науки казался людям, находящимся вне стен лабораторий и НИИ, миром особой романтики и духовности, а сами физики не хотели ограничиваться «оборонкой» и прикладной наукой. Многие из них на основе своих знаний пытались строить разнообразные теории о строении мира и поведении человека — физические теории психологии, медицины и… магии.

Оптимистическим ощущением возможности познания мира чудесного с помощью физики проникнуты, например, книги братьев Стругацких. Возможно, все мыслящее поколение 70-х проникнуто этим ощущением возможности постижения чуда с помощью науки. Биологические и психологические теории физиков вырастали как грибы после дождя. Именно в их рамках возникла парапсихология как отдельное научное направление, описывающее физические представления об экстрасенсорных (внечувственных) возможностях человека и целительстве.

Главным, повторяющимся в сотнях разных интерпретаций, понятием новой науки стало представление о «биологическом поле» — некоей не уловимой приборами полевой информационной структуре.

Новые шаманы (они же маги и спириты), имеющие врожденный дар управления энергиями вновь открытого поля, получили названия «экстрасенсов». За одну-две недели «настоящий экстрасенс» мог обучить любого желающего исцелять людей от самых разнообразных заболеваний.

Но, кроме парапсихологии, существовал и целый ряд других «научных концепций», которые пытались использовать физические теории для духовного преображения своих последователей. Чего здесь только не было!

Учение о блок-схемах человеческой индивидуальности; математические модели всех (!) ситуаций, возникающих в человеческой жизни, со способами преодоления «стереотипности жизненных констант»; разнообразные варианты «сверхновой научной астрологии», учения о кристаллическом строении Земли и «геомагнитном программировании» человеческого поведения.

Рядом с теориями «экстрасенсов» находились учения о влиянии на человеческое поведение электромагнитных колебаний различной частоты и разработка соответствующих им приборов, которые за один сеанс электромагнитного облучения позволяют поднимать человека «вверх по лестнице эволюционного развития»; учение о взаимодействии с энергоинформационным полем растений; учение о мистической сущности золотого сечения любых физических объектов…

Перечень «наук» такого рода можно продолжать до бесконечности.

Однако самой популярной и распространенной среди искателей таинственного была наука о НЛО — неопознанных летающих объектах. В 70-е годы у этой науки, которой изначально были присущи черты спиритизма и религиозного фанатизма, возникли свои учителя, «пророки» и «проповедники». Чаще всего «пророками» тоже были ученые-физики или астрономы.

Обратите внимание. В 70-е годы над нами летало просто невообразимое количество «инопланетных тарелок». Оно было сравнимо разве что с числом лекций и самиздатовских материалов, им посвященных. В 80-е годы количество тарелок существенно уменьшилось. В 90-е почему-то напряженность потока информации о НЛО и социальный резонанс подобных сообщений практически сошли на нет.