Христианского в этой ничего нет, есть только психоделическое. Вера ждет от нас как раз осмысленного варианта бытия…

А вот как В. Лебедько описывает свои ощущения от посещения «коммуны» Игоря:

«Я чувствовал, что за всем, что эти люди говорят, стоит как бы попытка оправдаться. Оправдаться в том, что не получилось той жизни, за которой они приехали сюда десять лет назад. Да, был запрос на некую Духовную жизнь. Было какое-то представление — чем она должна быть. И как ответ на этот запрос — приезжает Чабанов. И конечно же оказывается не тем, кого бы им хотелось. Духовность, которую они хотели, — построить эдакий райский уголок в Красной Горке, — не получилась, — вместо нее — то, что предложил Игорь, — совершенно непонятные, да и неприемлемые, — внечеловеческие отношения…

…Напившись чаю, мы распрощались и пошли с Юрой гулять. Ночь стояла удивительная, теплая. Мы забрались на самый высокий холм, с которого видна была не только вся деревня, но и ближайшая округа. А над деревней раздавался женский визг и крик, — это Игорь Чабанов бил свою жену, что, по словам жителей Красной Горки, происходило регулярно, — всякий раз, когда Игорь бывая пьян».

До боли похоже на конец «кислотного» «дивного нового мира».

Вообще, жить в обществе, пытаясь разрушить обусловленность восприятия, — задача практически невыполнимая, а исполнить ее, находясь внутри общества тоталитарного — общества, не признающего право личности на индивидуальный жизненный стиль, было невозможно вдвойне.

Примерно половина искателей истины рано или поздно становились пациентами психиатрических больниц. Обмен информацией между «психушкой» и «волей» осуществлялся непрерывно. Появились даже искатели, которые стремились попасть в психиатрические больницы, так как считали, что… подлинные учителя находятся именно там.

Среди всей этой полярности и пестроты направлений и взглядов существовали, разумеется, и люди, которые для своего поиска изначально использовали галлюциногены. Несколько таких групп имело возможность получать как химически чистый LSD, так затем и продукт, синтезированный подпольными лабораториями. Самой известной такой группой была группа «Контекст», объединившаяся вокруг В.Н. Михейкина (первого отечественного переводчика и распространителя работ С. Грофа в самиздате). Группа почти еженедельно собиралась на «марафоны самопознания».

В числе систематически использовавших галлюциногены групп не менее известны были люди, объединившиеся вокруг Н.В. Цзена. История жизни Николая Цзена — талантливейшего человека, духовного искателя и подлинного основателя отечественной групповой психотерапии — тоже еще не написана. Известно только, что после очередного приема LSD он положил голову на рельсы московского трамвая, оставив своим друзьям малопонятную записку, смысл которой сводился к тому, что он познал все тайны этого мира и настало его время отправиться в путешествие в мир иной.

Но конечно, главным наркотиком русской психоделии были галлюциногенные грибы — знаменитые «грибочки» 70-х, в изобилии произрастающие по всей средней полосе, но наиболее легко находимые в Ленинградской и Псковской губерниях. Для достижения галлюциногенного эффекта — «полета», как его называли отечественные «психонавты», — необходимо было съесть около 30 сырых грибов. Грибы эти в массовых количествах поедались на множестве частных пригородных дач, превратившихся, по выражению одного из наших пациентов, в «вигвамы грибного культа».

Галлюциногенные грибы принимались отечественными искателями, со свойственным нашему. же отечеству беспределом, в количествах, в несколько раз превышающих смертельную дозу. Многие и умирали. Но эти жертвы, точно так же, как американские жертвы LSD, воспринимались как приношение на алтарь поиска «передачи».

Надо сказать, что, в отличие от американских «психонавтов», подавляющее большинство отечественных никогда не считало галлюциногенные грибы и LSD самоцелью или «мессией». Для большинства они были лишь инструментом или запланированным этапом поиска «пути». Галлюциногены воспринимались только как «средство» практики — «лекарство», которое каждая из групп использовала в своих целях.

Именно в этом заключалось незаметное на первый взгляд, но очень важное для исследователя различие между американским и российским вариантами «психоделической революции». Запад, коллективное бессознательное которого было воспитано католицизмом, искал внешний, по отношению к личности, источник преображения — просвещения. Его психоделические лидеры объявили химическое вещество божественной сущностью — «мессией».

Коллективное бессознательное русских воспитано на сугубо православном — имманентном — ощущении присутствия Бога внутри души каждого человека.

«Саньясины», в отличие от «психонавтов», рассчитывали не на внешние, а на внутренние источники преображения — на самих себя. О православии большинство из них имело крайне поверхностное представление, поэтому никто не задумывался о том, что самоуверенность — это лишь ощущение образа Бога, отнюдь не дающее права чувствовать себя Его подобием.

Не осознавая этого, «искатели» надеялись мгновенно — одним усилием, с помощью любых самоистязаний, из образа превратиться в подобие. На самом деле для этого нужны совершенно другие, в первую очередь нравственные, усилия. Усилия, направленные в сторону другого человека.