Потом до глубокой ночи Лагунов брел по городским улицам, иногда начинал бежать, чтобы хоть как-то снять, сбить сумасшедший ритм сердца.

Он словно раздвоился: одна часть спокойно и методично анализировала информацию, связанную с Илоной Васнецовой, а другая билась ласточкой, схватившей на лету искусственную мушку, с незамеченным стальным крючком. Леска натягивается, заставляя птицу трепыхаться, обезумев от ужаса, а вокруг лишь подростки, жаждущие поскорей завладеть добычей…

В душе Антона Валентиновича происходило что-то невообразимое. Генерал ночами бродил по даче, припоминая все новые подробности, детали того лета, когда официально превратился в мужа, а неофициально в отца. И откровенно признавался себе, да, в те дни счастливого медового месяца им периодически овладевала беспричинная тоска. И дипломник Антон иногда связывал ее с возможным рождением ребенка. Но романы у энергичного Лагунова случались часто, и, представив себя звонящим по списку девушек с единственным вопросом «Вы от меня не забеременели?»… Антон Валентинович не нашел в себе мужества провести подобный аудит.

Самым ужасным было другое, Лагунов знал Илону, так звали счастливо обнаружившуюся дочь. Но знал в качестве любовницы Багрова, человека из стана врага.

Он вспомнил, с каким безразличием просматривал кадры оперативной съемки, на которых Илона ублажала своего начальника, банальный компромат. Тогда Антон Валентинович даже не обратил на них внимание. Профессиональное равнодушие штука вполне объяснимая, хирурги бы не могли работать, начни переживать за каждого пациента.

Теперь все изменилось, его дочь, его плоть и кровь, обслуживает высокопоставленного выродка… Антон Валентинович горько резюмировал:

– Как сейчас говорят подростки, судьба опустила ниже плинтуса.

Переживания не мешали действовать Лагунову максимально эффективно. В течение двух суток практически вся необходимая информация легла на стол шефа внешней разведки. Скрупулезные отчеты Илоны, адреса, фамилии, клички, досье, даже каракули Багрова на немецком с приложенным к ним планом устранения свидетелей. Схема древнего тирана Коринфа не утратила актуальности: киллера-1 устраняет киллер-2, не знающий кого он убивает. Еще одна группа наемных убийц уничтожает киллера-2, а потом их также устраняют. В итоге никто и никогда не узнает, кого грохнул киллер-1 и где покоится жертва. Примитивно и надежно.

К сожалению, каракули Багрова не дали окончательного ответа на вопрос об участи Илоны. Похоже, полковник колебался, медлил с решением устранить Васнецову.

Михаил Федосович всегда представлялся Лагунову дилетантом, анализ материалов лишь подтвердил это. Впрочем, чего ждать от бывшего следователя из областного центра, «замазанного» к тому же на деле маньяка. Тогда якобы маньяку дали вышку, а через некоторое время настоящего убийцу школьниц обнаружили в братской республике. Багров находился в следственной группе по этому делу и от нар спасся лишь срочной командировкой в Афганистан. Там отсиделся в штабе. Это обстоятельство в нынешней ситуации работало на руку Михаилу Федосовичу, власть предпочитает опираться на людей с темным прошлым. Такие не переметнуться в лагерь противника.

Будучи убежденным системщиком, Антон Лагунов не сомневался – предвыборная история с хозяином полковника Багрова должна быть связана с нынешними делами Михаила Федосовича. Он поднял информацию по делу о скоропостижной смерти кандидата в президенты.

Интуиция подсказала решение – проверить киллера, нанятого для устранения Жанны Кононенко. Не Писюн ли тот неизвестный парень, находившийся около палаты кандидата. Фотографию из личного дела Лакмуса-Писюна показали дежурной по этажу, и женщина подтвердила, вроде его видела.

Круглосуточное наблюдение за Багровым, позволявшим себе в разговорах с Илоной комментировать ход событий, давало прекрасную возможность прогнозировать развитие событий.

Визуальное наблюдение, электронный корсет… Фигура полковника, алгоритм его действий стали абсолютно понятны шефу внешней разведки.

И тут Лагунов столкнулся с серьезной проблемой: обеспечить безопасность Илоне можно лишь ценой абсолютного комфорта Багрова. В случае реальной угрозы полковник неизбежно устранит Васнецову. А комфортное состояние у полковника наступит лишь при условии уничтожения киллера Писюна. Но этот парень нужен Антону Валентиновичу живым и здоровым, как самый серьезный свидетель в войне против шефа Багрова.

Вторая опасность заключалась в возможной контригре. Например, кто-то из сотрудников Лагунова становится осведомителем противника. Скорей всего стал. Тогда Илона превращается в разменную карту. Не будет же Антон Валентинович гробить судьбу дочери. Вот и поводок с намордником для тебя, Антоша. Значит, необходимо любой ценой скрыть свое отцовство, по возможности сохранив жизнь киллера, не засветив его… Шаткое равновесие, могущее ежеминутно обернуться непредсказуемыми последствиями.

Соединив активность украинских коллег и навязчивое желание Михаила Федосовича устранить Валерия Писюна, Лагунов лишь укрепился в догадке, Лакмус – тот самый парень, которого видела дежурная в больнице. У Антона Валентиновича наконец появилось ощущение, что все нити комбинации находятся у него в руках.

Излишняя уверенность штука обоюдоострая. Шеф внешней разведки совершил роковую ошибку, понадеявшись только на свои силы…

Ценный свидетель Валерий Писюн остался жив, но сам Лагунов стал преступником. Два трупа, что ни говори – это два трупа.

И по-прежнему шаткое равновесие. Но уже, говоря языком шахматистов, существенная потеря качества. Мочкануть двух коллег, братьев-славян, в подъезде… Ну и чем ты теперь отличаешься от Багрова? Языки иностранные выучил? Самообразованием всю жизнь занимался? И все для того чтобы мокрушником стать из-за дочери-проститутки? Как научные работники иронизируют, вот что мы имеем в сухом остатке.