Пейс потер подбородок. Что происходит? Что-то случилось с Эми?

Когда у Пейса на поясе зазвонил мобильный телефон, Ник оторвал свой взгляд от гроссбуха и посмотрел на брата. Проигнорировав звонок, Пейс отключил телефон и прошел в кабинет, отделанный дубовыми панелями.

Ник снова уставился в гроссбух. Под его глазами залегли тени, щеки и подбородок покрывала щетина. Кажется, он с трудом держит ручку.

— Похоже, сегодняшнее утро совсем не доброе, — заметил Пейс.

— Это точно, — еле внятно произнес его брат.

Ник пьян в восемь утра? Но он ведь почти не пьет. Пейс окинул взглядом комнату. Никаких пустых пивных банок и грязных стаканов.

В этом кабинете с эксклюзивной итальянской мебелью и блестящей кофемашиной побывало множество клиентов. Всем им не терпелось поставить свою подпись над пунктирной линией и потратить астрономическую сумму на роскошный автомобиль.

Пейс подошел ближе:

— Дома все в порядке?

Его брат не ответил, чем немало его удивил. Где привычные колкости и попытки указать Пейсу на его место? Где самодовольная ухмылка и демонстрация собственного превосходства?

Пейс хотел повторить свой вопрос, но Ник перебил его.

— Дома все отлично, — отрезал он.

— Ты болен?

Откинувшись на спинку кресла, он снял телефонную трубку:

— У меня через час встреча и...

— Ты можешь ее отложить, — Пейс взял у брата трубку и вернул на место, — до тех пор, пока не расскажешь мне, что происходит. Раз дело не в Эми, значит, в бизнесе. Если ты не забыл, половина компании все еще принадлежит мне.

Что бы ни случилось, Пейс имеет право знать. Причем немедленно.

Ник сердито посмотрел на него своими усталыми карими глазами:

— Если ты не забыл, три года назад по общему согласию управление компанией перешло ко мне.

Пейса охватила ярость. Со стуком положив шлем на стол, он развернул кресло с Ником так, чтобы тот смотрел на него. Наклонившись, он схватился за подлокотники и спокойно произнес:

— Боже мой, Ник, у тебя дрожат руки. Расскажи, что произошло. Кто знает, может, я смогу тебе помочь.

Какое-то время Ник смотрел Пейсу в глаза, затем тяжело вздохнул и снял с себя галстук.

— Полагаю, ты узнаешь в любом случае, — произнес он. — Тянуть время не имеет смысла.

Внутри у Пейса все оборвалось. Во взгляде брата он увидел поражение, уязвленную гордость — те чувства, которые испытал он сам три года назад, когда ему по собственной вине пришлось покинуть пост президента компании. В тот день Пейсу не хотелось смотреть в глаза ни брату, ни кому бы то ни было. После того происшествия Ник стал смотреть на него свысока. Другого он и не ожидал. В основе их с братом отношений всегда лежало соперничество.

Однако сейчас...

Взяв стул, Пейс сел напротив брата и без гнева и обвинений сказал:

— Ник, позволь мне тебе помочь.

Ноздри Ника раздувались, глаза сверкали, но Пейс никак на это не реагировал. Он любит это место так же, как его брат, и знает, что взаимными оскорблениями проблему не решить.

Черт побери, они всегда только мешали.

Постепенно ярость исчезла из взгляда Ника. Осталось лишь беспросветное отчаяние.

Его кадык дернулся.

— Я в беде, — пробормотал он. — В большой беде.

В течение следующего часа Пейс слушал рассказ о том, как Ник лез из кожи вон, чтобы преуспеть на посту президента компании. Он хотел расширить «Броудрикс», получить мировую известность. Два года назад он провел переговоры с инженерами-новаторами, которые не являлись сотрудниками «Броудрикс». Эти люди имели высокую квалификацию, но доходили до крайности в своих представлениях об автомобилях будущего. Вместе с Ником они решили создать суперавтомобиль с фирменным знаком «Броудрикс».