С появлением Сандреллы Гленн и Серджио стали обмениваться беспокойными взглядами. Однако, после того как женщины обменялись официальными фразами, общепринятыми при знакомстве, некоторое напряжение, владевшее всеми, кроме Тонио, быстро улетучилось. Судя по оживленному разговору о детях, который завязался между ними, можно было не опасаться, что Сандрелла не поладит с Джоанной. В этом была и заслуга Гленна. За время пути он успел подготовить Джоанну, подробно рассказав ей о сыновьях Серджио и Сандреллы, которыми они очень гордились.

— Мамочка, если ты дашь нам немного времени, мы с Тонио покажем нашим гостям дом, а заодно отнесем их вещи в комнаты, которые ты для них приготовила, — сказал, обращаясь к жене, Серджио.

— Так и быть, — согласилась Сандрелла. — Но через сорок минут чтобы все были за столом, — грозно добавила она.

— Мы такие голодные, что к столу прибежим еще раньше, — заверил ее Гленн.

Он знал, чем можно угодить хлебосольной хозяйке. Правда, в данный момент он предпочел бы принять душ после долгой езды и переодеться.

Полюбовавшись фонтаном за домом и решив отложить более подробное ознакомление с домом на потом, гости устремились во флигель, предоставленный в их полное распоряжение. Флигель был оборудован всем необходимым для комфорта. Две спальни с ванными, гостиная и даже маленькая кухня. В просторном холле Гленн попытался привлечь к себе Джоанну, но та выскользнула из его рук со словами:

— Я погибну, если сейчас же не приму душ. — Она засмеялась, увидев огорченное лицо Гленна. — Рекомендую тебе принять душ в своей ванной, иначе мы опоздаем к столу. А мне бы не хотелось огорчать Сандреллу.

Гленн вздохнул, поцеловал Джоанну в щеку и отправился в изгнание, думая о том, что теперь придется ждать до ночи. Стоя под душем, он утешал себя картинами предстоящего им с Джоанной уединения на всю ночь. Быстро натянув майку и укороченные джинсы, Гленн вышел через кухню во внутренний дворик флигеля и зажмурился на мгновение, ослепленный солнечным светом и обилием цветов.

Каких цветов тут только не было! Гленн и названий многих из них не знал. Цветы были повсюду — в земле, в декоративных вазах, вились по стенам и специальным решеткам. Над морем из цветов порхали капустницы и золотистые белянки, лимонно-желтые и оранжевые парусники.

К нему присоединилась Джоанна и ахнула при виде такого цветочного великолепия. Глаза были не в состоянии сразу охватить всю эту роскошь.

— Никогда не видела столько разных цветов в одном месте, — сказала Джоанна и подошла к Гленну.

Прищурившись от бьющего в глаза солнца, он с довольным видом разглядывал новый облик любимой женщины. Не сговариваясь, они оба оделись по-спортивному. Только на Джоанне была короткая джинсовая юбка, открывавшая стройные ноги, которым, по мнению Гленна, не мешало бы немножко загореть. Джоанна прильнула к Гленну всем телом и замерла, словно прислушиваясь. Гленн обхватил ее руками, и тела их мгновенно отозвались ускоренным током крови.

— Надо идти, — глухо сказала Джоанна, не двигаясь с места. — Голова ее кружилась от близости Гленна, от воздуха, напоенного солнечным светом и ароматом цветов.

— Хочешь, я понесу тебя на руках, — предложил Гленн, с приливом желания почувствовав в себе необъятные силы.

Джоанна тихо засмеялась, прижимаясь к его груди щекой и слушая биение его сердца.

— И подашь меня на стол, — добавила она, — как жертвенную овцу.

— Интересно, почему любовь пробуждает в нас язычников? — риторически спросил Гленн, высказав вслух только что пришедшую ему в голову мысль.

Любовь… Он признался мне в любви! Сердце Джоанны замирало от счастья. Сохранить эту неповторимую минуту, сберечь… А можно ли удержать птицу счастья? Вот что значит возраст — все начинаешь подвергать сомнению. Только в юности кажется, что, если счастье пришло, оно будет всегда. А с годами начинаешь понимать, как хрупко и мимолетно то состояние, которое мы называем счастьем. Джоанна с тихим вздохом медленно отстранилась от Гленна.

— Наверное, когда говорят: «Вначале было Слово…», подразумевается, что слово это «Любовь», — сказала Джоанна и улыбнулась. — Пошли в столовую, если ты знаешь, где она находится.

— Гленн, мне не терпится показать вам свое хозяйство, — сказал Серджио после обеда, — если, конечно, мисс Вителли это будет интересно, — неуверенно добавил он.

— Зовите меня просто Джоанна, Серджио. Разумеется, мне очень интересно увидеть глазами то, о чем я слышала от Гленна.

Предложение Серджио пришлось как нельзя кстати, по ее мнению. Обед, которым их накормили, состоял из череды вкуснейших блюд, каждое из которых ей пришлось попробовать под аккомпанемент повторяемой Гленном фразы: «Не стоит огорчать хозяйку». На первое был подан роскошный прозрачный суп, подернутый маленькими золотыми блестками жира, среди которых плавали крохотные, размером с ноготь, гренки, словно плотики по янтарному морю.