Владимир ( с горечью ). Можно подумать, один ты на этом свете страдаешь. Остальные не в счет. Вот побывал бы хоть раз в моей шкуре, то-то бы, наверное, запел.

Эстрагон. Тебе что, тоже было больно?

Владимир. Больно! Он еще спрашивает!

Эстрагон ( показывая пальцем ). Это же не повод, чтобы ходить расстегнутым.

Владимир ( наклоняясь ). Ну да. ( Застегивает брюки .) Распускаться не следует даже в мелочах.

Эстрагон. Ну что тебе сказать, вечно ты ждешь последнего момента.

Владимир ( задумчиво ). Последнего момента… ( Раздумывает .) Можно и подождать, если есть чего ждать. Чьи это слова?

Эстрагон. Ты что, не хочешь мне помочь?

Владимир. Иногда я думаю, ведь когда-то же он наступит. И чувствую себя как-то странно. ( Снимает шляпу, заглядывает в нее, засовывает в нее руку, трясет, снова надевает. ) Как бы это сказать? Вроде становится легко и в то же время… ( ищет подходящее слово ) жутко. ( С силой. ) Жут-ко! ( Снова снимает шляпу, заглядывает в нее. ) Надо же. ( Стучит по шляпе, словно надеясь вытрясти из нее что-либо, снова заглядывает в нее, надевает на голову .) Ну и ну…

Эстрагон ( ценой невероятных усилий наконец снимает ботинок. Смотрит в него, засовывает руку вовнутрь, переворачивает, трясет, смотрит, не выпало ли оттуда что-нибудь, ничего не находит, снова засовывает в него руку. Выражение лица отсутствующее ). И что же?

Владимир. Ничего. Дай посмотрю.

Эстрагон. Смотреть тут не на что.

Владимир. Попробуй его снова надеть.

Эстрагон ( осмотрев ногу ). Пусть немного проветрится.Владимир. Вот, полюбуйтесь – человек во всей красе: набрасывается на ботинок, когда виновата нога. ( Снова снимает шляпу, заглядывает в нее, засовывает руку, трясет, стучит по ней, дует на нее, надевает на голову. ) Ничего не понимаю.

Пауза. Эстрагон тем временем разминает ногу, шевелит пальцами, чтобы их лучше обдуло ветром.

Один из разбойников был спасен. ( Пауза. ) В процентном отношении вполне честно. ( Пауза. ) Гого…

Эстрагон. Что?

Владимир. Может, нам покаяться?

Эстрагон. В чем?

Владимир. Ну, там… ( Пытается подыскать слово. ) Да вряд ли стоит вдаваться в подробности.Эстрагон. Уж не в том ли, что мы на свет родились?

Владимир начинает хохотать, но тут же замолкает, с искаженным лицом схватившись за низ живота.

Владимир. Даже смеяться не могу.

Эстрагон. Вот ведь беда какая.

Владимир. Только улыбаться. ( Растягивает рот в невероятно широкой улыбке, держит ее некоторое время, потом так же внезапно убирает. ) Только это совсем не то. Хотя… ( Пауза. ) Гого!

Эстрагон ( раздраженно ). Ну, что еще?

Владимир. Ты читал Библию?

Эстрагон. Библию? ( Размышляет. ) Наверное, когда-то просматривал.

Владимир ( удивленно ). Где? В школе для безбожников?

Эстрагон. Для безбожников или нет, не знаю.

Владимир. А может, ты ее с тюрьмой путаешь?

Эстрагон. Возможно. Помню карту Палестины. Цветную. Очень красивую. Мертвое море бледно-голубое. От одного взгляда на него пить хотелось. Я мечтал: вот там мы проведем медовый месяц. Будем плавать. Будем счастливы.

Владимир. Тебе надо было быть поэтом.Эстрагон. Я и был. ( Показывая на свои лохмотья. ) Разве не видно?

Пауза.

Владимир. Так о чем это я говорил… Как твоя нога?

Эстрагон. Опухает.

Владимир. Ах да, вспомнил, о тех разбойниках. Ты знаешь эту историю?

Эстрагон. Нет.

Владимир. Хочешь, расскажу?

Эстрагон. Нет.

Владимир. Так быстрее время пройдет. ( Пауза. ) Это история про двух злодеев, которых распяли вместе со Спасителем. Говорят…

Эстрагон. С кем?

Владимир. Со Спасителем. Два злодея. Говорят, что один был спасен, а другой… ( ищет подходящее слово ) был обречен на вечные муки.

Эстрагон. Спасение от чего?

Владимир. От ада.