Она мягко улыбнулась, но возражать против его бесполезности не стала.

– Знаете, в нашей школе, и в вашей, между прочим, тоже, организовался клуб «Жизнь замечательных людей нашего города», - «клуб потенциальных женихов» - почему-то начал злиться Иван Всеволодович, - в котором регулярно проводятся встречи с интересными людьми, интересными необычной судьбой и профессией, чтобы учащимся, особенно восьмых-десятых классов, в этом переломном впечатлительном возрасте можно было помочь правильно сориентироваться на выбор скорой самостоятельной жизни. – Верка приятно улыбнулась, подготавливая пакость. – Мы в нём посоветовались и решили просить вас прийти к нам и рассказать о замечательной романтической профессии геолога и о замечательном дальневосточном крае, который так красочно и заманчиво описал наш знаменитый путешественник Арсеньев.

Иван Всеволодович твёрдо решил отвертеться от роли «замечательного» и не морочить неокрепшие мозги ребят романтическими бреднями о привлекательности шатания по тайге, осыпным горам и гнилостным распадкам в жару, холод, дождь и снег ради того, чтобы наковырять из земли несколько десятков камней - образцов пород, загрузить ими тяжеленный рваный рюкзак и вернуться в палаточный лагерь, где все развлечения сводятся к заготовке дров, готовке кондёра со шматком тушёнки, прикостровому трёпу с бесчисленными сигаретами и разглядыванию принесённого каменного хлама. И так изо дня в день в тщетной надежде, что когда-нибудь сверкнёт в камне что-нибудь стоящее и согреет, наконец, тоскующую разуверившуюся душу. Всё равно, что игра в рулетку, и сам геолог больше смахивает не на романтика, а на наркомана, подсевшего на каменный наркотик. На всю жизнь!

– Очень даже сомневаюсь, что меня можно хоть с какого боку отнести к замечательным личностям, - Иван Всеволодович почти залпом выпил остывший чай, налил горячего и, обхватив чашку обеими ладонями, завертел, согревая пальцы словно у костра в холодный вечер. – И вообще: геологии нужны не романтики, а физически крепкие, с хорошим здоровьем и нервной системой парни. – Сделал паузу и добавил убеждённо и зло: - И ни в коем случае – не девицы! – и с удовольствием увидел, как в тёмных зрачках «невесты» вспыхнули негодующие огоньки. «Нет, дорогуша, не клуб тебя послал, а сама ты напросилась на замечательного геолога, и зря!» - Не гожусь я для вашего клуба.

Наступила тягостная тишина.

– Очень жаль, - прервала её Вера, глядя в чашку и медленно, размеренно размешивая в ней ложечкой давно растаявший сахар. – Мне кажется, что каждый должен в меру возможностей участвовать в воспитании молодёжи, и только тогда удастся вырастить здоровое общество, готовое на любые научные и технические свершения. – Иван Всеволодович почувствовал, что краснеет. Эта корова и его вздумала воспитывать! – И ещё, - добавила учительница, - неплохо было бы геологам кроме здоровья иметь и умные головы. – «Удар прямо в лоб! Что бы ей такое всобачить в ответ?»

– Да ладно тебе кобениться-то, - пришла на помощь желанной снохе мать. – Расскажи мальцам, что тебя утянуло в такую даль, что там у вас лучшее, что тебе и дома родного не надоть, родителев совсем забыл… - она тихо всхлипнула, утишив севший от обиды голос.

– Ну, мам! – пришлось идти на попятный.

– Да, да, - тут же, воспользовавшись мощной поддержкой, встряла замечательная учительница, - расскажите ребятам о своеобразной природе и животных дальневосточного края, о том, что встречается только там и чего нет здесь, в средней полосе, ну и, конечно, о работе геолога… - увидев, что кобенистый геолог сморщился, поспешила уточнить: - …ну, в общих чертах, в самых общих и хорошо бы с бытовыми деталями, чтобы слушатели получили хотя бы общее представление о вашей замечательной профессии людей, всегда идущих впереди.
– Иван Всеволодович, не удержавшись, удовлетворённо фыркнул: «Ну и гладко же стелет, и всё под себя!».
– Знаете, для них наш восточный регион всё равно, что Африка, только и знают, что и там, и там тигры. Даже выпускники путают Охотское море с Японским, а многие так и не в курсе, что последнее омывает не только Японию, но и наши земли, и является частью Тихого океана.

– Сходи, сходи, потрепись, чё там, - присоединился к женщинам и отец. – Можа, какому удальцу, тожеть собравшемуся как перекати-поле мотануть из доброго дома в дальнюю глухомань, и вправишь мозги, и то – польза. Всё жа, как ни толкуй, а жить посерёдке земли, да в справном дому, да с родичами – надёжнее.

Против объединённого фронта Ивану Всеволодовичу не устоять, и он сдался.

– Ладно, - согласился, резко отодвинув чашку и чуть не выплеснув недопитый чай, - схожу. Когда?

Вера снова убрала глаза, и снова между ними выросла невидимая стена отчуждения. Жених, гонористый и неуверенный в себе, явно ей не нравился.

– Мы собираемся по пятницам в 2 часа.

– То есть?

– Послезавтра… но можно отложить и на последующую пятницу.

– Нет, нет, - Иван Всеволодович твёрдо решил в последующую пятницу быть уже дома – «и без булды!» - как говаривал их канавщик Гоша, когда пытался приписать не выкопанные кубометры, - только в эту. – Пожалуй, даже хорошо, что эта красивая тёлка припёрлась со своим предложением сейчас – легче будет уговорить мать на скорое расставание.

– Вот и ладненько, - обрадовалась та, - вот и сговорились, - как будто сговор был о свадьбе. – Веруня, ты почему это, золотко, не кушаешь?

– Да я… - попыталась гостья отказаться, но не тут-то было.

– Пока не поешь как следоват, не выпущу, - пригрозила хозяйка, удовлетворённая первым, пусть и маленьким, шажком молодых навстречу друг другу. – Где это видано, чтоб гостья ушла голодной? Ты не смотри на Ивана, он совсем одичал и наедается, что зверь, на ночь. Давай-ка мы с тобой вместе, за компанию, умнём по парочке шанежек.

– А мы, - поднялся из-за стола Всеволод Иванович, - пойдём своей компанией подышим свежим воздухом, - накинул хорошо обжитую телогрейку и пошёл на раздумчивое крыльцо.