— А что же тогда с ними делать, если что?..

И, не дожидаясь ответа, категорически заключила:

— Нет-нет, такой класс мне не нужен, я откажусь. Мне нужен нормальный класс, а не такой…

— Э.Я., но что же, по-вашему, является нормой отношений между людьми? И что такое «нормальный класс»?

— Объясню! Нормальный — это значит обыкновенный, как у всех. Да, обыкновенный, без этих всяких…

Механизм действует. Директору дана абсолютная власть формировать из учителей и детей винтики, покорные бесчеловечной системе. Делать людей послушных, исполнительных и даже ярых сторонников системы. По самым скромным подсчетам, через руки директора прошло 4 тысячи человек. 4 тысячи с такой нормой!

Мои дети здесь никому не нужны. И мне их не дадут ни за что. Уеду (а это для меня единственный выход — уехать из родного города и начинать на новом месте с нуля), и детей начнут ломать, внесут сумятицу и разлад в их неокрепшие души. Другие нормы придут в класс: хвалить будут за послушание, наказывать за инициативу. Их непременно начнут унижать и оскорблять — уж я-то знаю нашу школу. Дети потеряют ориентиры, перестанут понимать, что есть добро, а что — зло. И я не смогу их защитить, в любом случае, даже если останусь.

Неужели всё напрасно?!

У ребят к четвертой четверти резко возросло количество ошибок. Не на правила, а на что попало. Ошибки нелепые (Я их называю психологическими), от измотанности: забывают дописывать слова, буквы повторяются или выскакивают в слове раньше времени. Самая массовая — пропуск буквы. По математике — то же самое. Пишут «+», а сами вычитают, примеры-столбики не дописывают до конца.

Молча показываю нелепицу — ахают, удивляются:

— Как же так…

— Перепутал…

— Забыл…

Крепко нас избили. Это называется «гнуть в бараний рог». Круто взялась за нас «окружающая среда».

Но это, оказывается, было не всё.

Звонок на урок.

— Садитесь.

Вдруг дверь открывается и входит Витя. Лицо в крови, нос зажимает платком.

— Извините. Можно войти? — твёрдым голосом.

— Что случилось?!

Молчит. Влетает Женя Н.:

— Они нашего Витю избили! Я их выследил, знаю, в каком они классе! Они избили и убежали, а я за ними. Это шефы наших малышей.

— Витя, что случилось, говори немедленно!

— Мы с Леной, Наташей и Гошей были на четвёртом этаже у наших малышей — учили с ними сценки и новый танец. Потом прозвенел звонок, и ребята побежали в класс. Я был последним, и ко мне подошли эти… Приказали нам больше к малышам не ходить.

Я сказал, что ходили и будем ходить. Тогда они меня…

Женя вне себя:

— С. Л., пойдёмте, я покажу их!

— А не боишься, что они тебя подкараулят и тоже изобьют?

— Нет. Я их не боюсь! Я бы за Витю заступился, только они далеко были, а потом сразу убежали.

Нашли мы этих мальчиков. Пришлось выслушать горы оправданий в духе нашей школы: «А чё, я ничё…» Дрожь в голосе и в коленках. Потом увидели, что я разговариваю сдержанно, стараюсь разобраться — стали держаться нахальнее: рабская психология, привитая школой.

Слово за слово («Это не я, это он первый стукнул…», «Нет, это не я, это он первый, а я потом…») изо всей этой мути выкристаллизовалась ужаснувшая меня причина: «Я не летаю, и ты не летай!»

До сих пор мне приходилось видеть в школе только так называемые безмотивные драки. Дети агрессивны, «заряжены», и достаточно любого пустяка, чтобы вспыхнула драка.

Здесь же били за идею.

Эти мальчики рассказывали с чувством глубокой своей правоты:

— А чё, мы же его не сразу побили! Мы их, этих, ваших, которые ходят к второклассникам, ещё раньше несколько раз ловили и предупреждали: будете ходить — получите! А они всё равно ходят и ходят!

— Вы знали, зачем они ходили во второй класс?

— Ну… там… сценки учили, танцевали…

— Они малышей обижали?

— Не-ет… — даже удивились такому вопросу.

— Хорошему учили?

— Ну да.

— Объясните, почему вы избили Витю?

— А чё они ходят? Это наши подшефные!

— А вы ходите к подшефным, занимаетесь с ними? Чему их учите вы?

— А чё их учить… Мы к ним не ходим.

— Но, наверное, собираетесь ходить?

— Ну вот еще! Больно надо!

Мальчики 5 лет проходят обработку в школьном механизме. Кем они станут, когда обработка закончится?

Опять чувство бессилия и безнадежности. С ними бесполезно вести разговоры; чтобы что-то исправить, необходимо включать в работу, но сначала вырвать из этой машины. В одиночку… Хоть голову сложи — ничего не добьёшься. Всё, что могла, я сделала.