Утро для меня не наступило. То есть, конечно же, Солнце поднялось над горизонтом в положенное время. Только купание в холодной воде оказалось не по силам моему организму, и к обеду я представляла собой наглядное пособие по изучению насморка, ангины, бронхита и еще чего-нибудь, вместе взятых. Первым, что услышала, был звонкий голос Аурелии:

– У Нессы температура почти сорок градусов! Нужно вызывать врача. Срочно. Вдруг это воспаление легких? А если сердце не выдержит?

Паниковать моя напарница могла долго, упорно и всегда с положительным результатом. Я приоткрыла один опухший глаз. Впору звать нечисть с воплем: "Поднимите мне веки!". Раз вспомнила "Вия", значит, пока еще жива. Возле ложа умирающей ведьмы собрался консилиум, состоящий исключительно из фэйри: облако растревоженных моим состоянием фей-крошек, брауни, и преданный рыцарь. "Лошади не хватает, белой", - подумала я, прикрывая глаза. Полежу, послушаю, пока волшебные существа решают, что делать с больным человеком.

В следующий раз пришла в себя от жара. Моё тело, нервы, сосуды, сухожилия, мышцы, всё сгорало в лихорадочном огне высокой температуры. Боль в горле уже не чувствовалась. Только сухость горячей кожи, потрескавшиеся губы и желание выпить ближайшее море до дна. Наплевать, что вода соленая. Я была вся высушенная, как пустыня, и легкая, как самум. Почему именно он? Ну, воспаленный мозг может ещё и не такое сравнение придумать. Косточки скелета чувствовались как хрупкие, тонкие, легкие, почти каркас из бальсы. Жар накатывал волнами. Я умирала, рождалась заново, и снова горела в огне вулкана Эйяфьятлайокудль. Хм. Выговорила. Значит, жива. А никаких посторонних вулканов поблизости нет. Может, Рель где-то рядом, надо попросить воды.

– Выпей отвара. Мэг ягоды какие-то сварила. Давай, с ложечки.
– Знакомый голос, как бы это глаза открыть. Опухли, ресницы слиплись. О, спасибо. Кто-то догадался промыть глаза теплой водой. Раз, второй, третий. Небольшое усилие, и, я снова с вами, господа сиделки. А как будет сиделка мужского рода? Рядом с кроватью, на стуле, расположился Адайр, сосредоточенно размешивая что-то в кружке. Потом набрал в ложку жидкости и принялся снова уговаривать меня попробовать.

– Тебе понравится, честно. Я сам пил, вкусно. Давай, сделай глоточек.

Разве можно отказаться, когда меня так вежливо просят? Тем более что, действительно, кисленькая влага смочила губы, и я смогла глотнуть. Хочу еще.

– Пей, я тебе пока расскажу, что здесь было. Сегодня уже вторник. Полдень.
– Наверное, изумление на моем лице заставило его улыбнуться.
– Третий день, как ты горишь в лихорадке. Твоя подруга, не та, с которой подружился Бранн, другая. Ольга, кажется. Рель слетала за ней. Так вот, она привезла врача в понедельник. Седой старик в белом халате. Еще ложечку. Умница.

Я, когда встану, тресну его чем-нибудь тяжелым по голове. Столько новостей, а он ушел. А, это рыцарь ходил за добавкой. Ладно, пока прощаю.

– Ольга сказала, что на работе оформили больничный лист, расскажешь мне, что это такое? В отпуск ты пойдешь, как только его закроют. Не понимаю, как можно закрыть лист, в голове не укладывается. Свернуть, еще туда сюда. Не строй мне рожи, пей лучше. Хочешь сама держать кружку? На. Не пролей. Врач сказал, что конец близок. Пусть все прощаются. Подружки твои заплакали и понесли весть твоему начальнику. Тебе интересно, что он им ответил?
– Я отдала ему пустую кружку и кивнула, конечно, мне интересно. Не зря же перед походом в театр видение мне пришло про кладбище и сложенный флаг. А ещё там был военный духовой оркестр с маршем "Прощание славянки". Мечтательно прикрыв глаза, больная ведьма приготовилась слушать.

– Он сказал, что ты из вредности выживешь и не доставишь им такой радости. То есть, беспредельного горя, перепутал, извини. Вижу, что твой шеф всегда прав.

Я пошарила дрожащей рукой по кровати. Не везет, даже нечем стукнуть этого юмориста.

– А, ты уже разговариваешь, ура!
– Рель прилетела. Кто бы сомневался в её своевременном появлении. Сейчас узнаю всё в доступной форме.
– Адайр нам рассказал! Ты знаешь, что когда тебя увезли, Бранн летел за машиной до самого замка? А потом вернулся в отдел, и они устроили брилинг! Нет, бляминх.
– Аурелия почесала за ухом, потом достала крошечный блокнотик из переднего кармашка комбинезона. Кстати, симпатичная одежка, зелененькая такая. Раньше я её на подружке не видела.
– Вот! Брифинг! То есть все вместе думали, как тебя спасать. А потом очнулась Кармен и всем всё объяснила.
– Я вопросительно посмотрела в сторону Адайра. Мужчина отвел глаза в сторону, лицо его покрылось странными пятнами. Покраснел? Потом встал и деликатно оставил нас одних.

– Знаешь, она их так ругала, что даже на улице было слышно.

– Надо думать, ты об этом догадалась, сидя дома, с Йеном в обнимку.

– Конечно, с ним, только сидели мы у Карлуши в шкафу. Возле вазочки с конфетами. Твоему начальнику много шоколада есть вредно. Вот кто после этого Шерлок Холмс, ты или, все-таки, я?
– Рель приподнялась на носочках, закрыв глаза, и закружилась в вальсе, с каждым витком взлетая все выше по восходящей спирали. Я смотрела на эту картину с надеждой, предвкушая, что скоро она стукнется об потолок. Не повезло. Феечка очнулась раньше, спланировала на одеяло и принялась рассказывать дальше, попутно достав из складок сложенного рядом покрывала градусник и запихивая его мне под мышку.

– Кармен с Бранном поехали тебя выручать, и Адайра уговорили. Он не хотел. Сказал, пусть тебя съедят, проблем меньше будет. За эти подлые слова Йен обсыпал его пыльцой. Ты представляешь? Подействовало! Правда, ненадолго.

– А потом мы приехали и увидели, то забор спускается до самого обрыва, - приятный баритон Ворона внес разнообразие в наш девичий разговор.
– Кармен сказала, что ты обязательно найдешь способ выбраться из замка, а потом спрыгнешь в воду. Адайр надеялся, что тебя не выпустят, но он ошибся. Как видишь. Нам оставалось только понять, в каком месте ты подплывешь к берегу.