Затаив дыхание, он ждал ответа. —

— Я действительно была очень рассержена, когда уезжала, — сказала Андреа.

— Думаю, ты была более чем обижена. Учитывая все происшедшее, тебя можно понять, — поддержал девочку Дэвид.

— Ты думаешь мама поняла?

— Я не знаю никого, кто может прощать, — особенно того, кого она любит, — легче, чем твоя мама. Она не может таить обиду долго, особенно против, тебя.

— Она почти никогда не бывает сердитой, хотя для этого было много причин.

— Например, какие? — спросил Дэвид.

Он подавлял в себе неловкость от того, что хочет и пытается узнать что-то из личной жизни Кэрли, хотя делать это, по его мнению, было непозволительно.

Андреа продолжала, не обратив внимания на вопрос.

— Мне надо было послать письмо раньше.

— Может быть, она звонила, когда нас не было дома.

Андреа повернулась и с нескрываемой надеждой посмотрела на Дэвида.

— А у вас телефон с автоответчиком?

Дэвид отрицательно покачал головой.

— Не здесь.

Андреа снова стала вяло-спокойной. Она не сказала ни слова пока не подъехали к дому.

— Если не возражаешь, я пойду спать. Я очень устала.

Когда они были уже в доме, Дэвид повесил пальто на вешалку и обнял Андреа.

— Милая, я хочу поблагодарить тебя. Ты сделала это Рождество таким счастливым для меня! У меня не было такого праздника уже многие годы.

Дэвид обнял Андреа. От ее волос веяло ароматом сиреневых духов.

— Мне очень жаль, что я не смог быть на твоем пятнадцатилетии, — добавил Дэвид.

Андреа откинула голову и, посмотрев на него, сказала:

— Если бы ты знал, то пришел бы?

— Ничто не удержало бы меня, — ответил он мягко.

Под влиянием того, что последние недели в его доме жила Андреа, в душе Дэвида сформировалась и все больше разрасталась тоска по Кэрли и собственным детям.

— Спокойной ночи, Дэвид, — сказала Андреа.

Она встала на цыпочки и коротко поцеловала его в щеку. Затем повернулась и медленно начала подниматься по лестнице в спальню. Дэвид не двигался, но когда девочка прошла уже больше половины лестницы, позвал ее.

— Андреа?

Она остановилась и посмотрела вниз.

— Что?

— Передай привет от меня маме.

Андреа несколько секунд молчала, не решаясь сказать, что она думает.

— А ты хотел бы, чтобы мама была с тобой, а не с папой?

— Я стараюсь не думать о таких вещах.

Ответ кажется удовлетворил ее.

— Увидимся утром, — сказала Андреа и поднялась по лестнице наверх.

Подождав пока хлопнет дверь в ее спальне, Дэвид пошел в кабинет и налил себе бокал виски.

ГЛАВА 17

Запах выпеченных сладостей сразу же достиг Кэрли, едва она переступила порог дома Барбары. Снимая пальто, она крикнула:

— Не ты ли два часа назад говорила, что садишься на диету?

— Это для Андреа... Которые я послала последний раз, похоже где-то затерялись, и она осталась, как говорится, «при хоккейной шайбе».

Барбара вышла из кухни, вытирая руки о полотенце.

— Чему я обязана этим визитом?

Кэрли засмеялась.

— Ты имеешь в виду, почему я так быстро вернулась?

Барбара огляделась кругом и, наконец, пристально посмотрела на дочь.

— Мне кажется, что за многие месяцы я в первый раз слышу твой смех. Не наступила ли весна, или ты что-то скрываешь от меня?

Кэрли и сама горела желанием поделиться радостными известиями.

— Когда я вернулась домой, меня ждало письмо от Андреа.

— И что?

— Я пока не очень вчитывалась, но, кажется, она вот-вот готова сдаться.

Барбара вздохнула несколько разочарованно.

— Сообщает что-нибудь конкретно?

— Оказывается, я была не права! Теперь все выглядит по-другому. Она сейчас больше, чем сразу после отъезда, пишет о доме. И еще — я не говорила тебе, что недавно я встретила подругу Андреа, Сюзанну Жилрой. Она считает, что Андреа должна вернуться еще до наступления лета. Может быть, Андреа прислала ей письмо? Ты так не думаешь?

— Наверное, ты права.

Барбара с грустью вздохнула.

— Я все же думаю, с Андреа что-то происходит... Мы были так уверены, что больше месяца она там не задержится, но...