Прежде чем выйти из кухни, Ларри погрозил Крису кулаком:

— Идиотик, ходи с оглядкой. А то вдруг полетишь вниз со ступенек и сломаешь свою отсталую шею? Все бывает! И если тебе нужен телохранитель, найди кого-нибудь покрепче этой сопли трусливой. А что касается тебя… — Ларри повернулся ко мне, — следи за тем, что говоришь. Если бы я… хотел начистить тебе циферблат, то сделал бы это вот так… — И он щелкнул пальцами. — Короче, вы двое, не попадайтесь мне на глаза! Поняли? Урроды, — бросил он напоследок.

Я вцепился в столешницу и не отпускал до тех пор, пока не услышал, как Ларри изо всех сил хлопнул дверью своей комнаты, так что окна на втором этаже задрожали. Через несколько секунд я наконец смог отцепить пальцы, которые чуть не свело от напряжения. Закрыв глаза, я попытался успокоиться. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем мне удалось выровнять дыхание.

Когда буря улеглась, я оглянулся в поисках Криса, но он куда-то исчез. Выбежав из кухни в гостиную, я услышал, как хлопнула дверь его комнаты. Я рванул вниз, постучался к нему и, не дожидаясь ответа, вошел. Он сидел возле кровати и смотрел в пол. Крис выглядел совершенно спокойным, если бы не текущие по лицу слезы.

— Ларри ударил тебя? — спросил я, наклонив голову.

— Не… не… нет! Я сам… сам… мо-могу о себе позаботиться! И мне не нужен кы-кы-кырысеныш, чтобы меня защищать! — запинаясь, выдавил он.

— О чем ты говоришь? — удивился я. — Ларри — самый большой подонок на планете. Я устал от того, что он все время нас с тобой задирает.

Крис вскинул голову:

— Ты… эээ… бы луч-ч-ше о себе позаб-б-ботился. Мо-можешь угодить в неприятности. Если м-м-мама услышит, ка-как ты ругаешься, она…

Я отмахнулся от предостережений Криса, а он вздохнул, встал с пола и, прихрамывая, пошел к стереосистеме. Он взял красную кассету и вставил ее в магнитофон (так он называл свой большой проигрыватель с колонками). Я прежде ничего подобного не видел. Послышался треск, который вскоре сменился песней «Joy to the World» группы «Three Dogs Night». Крис сел на кровать и принялся притопывать старыми кроссовками в такт музыке. Я устроился рядом, посидел немного — и вдруг понял, что именно сделал неправильно.

— Крис, — тихо сказал я, — прости. Я не соображал, что делаю.

Он кивнул в знак того, что не держит на меня зла. Я улыбнулся:

— Слушай, а что Ларри имел в виду, когда говорил, что «начистит мне циферблат»?

Крис засмеялся, не обращая внимания на нитку слюны, протянувшуюся из уголка его рта:

— Ээээ… эээ… это значит, что он собирался тебя поколотить!

— Понятно, — хмыкнул я. — Ну а к тебе-то он зачем полез? Ты же ему никогда ничего не делал.

— Эх, парень, — улыбнулся Крис, сверкнув глазами, — а ты… ты забавный, да, сме-мешной. По-посмотри на меня. Ларри не нужен повод. Такие люди, как он, пристают ко… ко мне, потому что я… я… другой. И ты то-то-тоже другой. Сам маленький, а рот большой и не закрывается.

Я откинулся на кровать, а Крис принялся рассказывать, что настоящие родители бросили его, когда он был совсем маленьким, и с тех пор он мотается по приютам и опекунам. Сменил около десятка мест, прежде чем попал к Руди и Лилиан. И только у Катанзе понял, что такое настоящий дом и настоящая семья. Чем больше я слушал Криса, тем яснее осознавал, как сильно мы похожи. Точнее, я был похож на него несколько месяцев назад. Но в его глазах я видел страх. Крис сказал, что это его последний год в семье Руди и Лилиан.

— В смысле? — спросил я в перерыве между песнями.

Крис тяжело сглотнул и постарался сосредоточиться, чтобы внятно ответить:

— Э-э-это з-значит, что… мм… когда т-т-тебе исполнится восем-м-мнадцать… ты д-должен съехать от опекунов и начать ж-жить сам-мостоятельно.

— А тебе сейчас семнадцать? — уточнил я.

Крис кивнул.

— И куда же ты пойдешь?

Крис опять уставился в пол. Он потирал руки, будто ему было холодно, и молчал. Сначала я подумал, что он не расслышал мой вопрос. Но когда Крис обернулся и посмотрел на меня, я понял, чего он боится и почему плакал.

Я кивнул и не стал настаивать на ответе.

После ссоры с Ларри-младшим я старался не попадаться ему на глаза, да и вообще держался особняком от других детей. Но когда мы все-таки встречались, а поблизости никого не было, я не считал нужным скрывать свою ненависть. Иногда Ларри лишь огрызался в ответ, но гораздо чаще гонялся за мной по всему дому. В конце концов он всегда меня ловил и швырял на пол.

Однажды Ларри ударил меня несколько раз и вдруг принялся кричать:

— Скажи «дядя»!