Учитывая все это, я решаюсь рассказать о своих раздумьях тем более, что они представят правдивое свидетельство об образе мыслей среднего интеллигента XX века, родившегося в Советском Союзе, пережившего его падение и попытавшегося связать себя с наиболее развитыми человеческими обществами в Европе, Америке, Мире.

Итак, о чем пойдет речь, на какие вопросы я попытаюсь ответить в этих письмах?

Вопрос первый и главный.В полном острейших социальных и нравственных противоречий советском обществе (60—80-х годов), да и во всем мире, постоянно возникал вопрос о роли, о назначении интеллигенции.

Можно ли ограничиться деятельностью в специальных областях (научных, художественных и т. п.)? Следует ли окунуться в диссидентскую, литературную, пропагандистскую и даже организационную деятельность по ниспровержению порочной власти? Допустимо ли превращаться в бесстрастного летописца жизни? Может быть, главное должно состоять в просветительской деятельности? Вероятно, интеллигенция не должна гнушаться общественной и государственной деятельности?

Можно было бы сказать, что интеллигент должен найти себя на любом поприще. В конце концов, он может совместить в себе и ученого, и художника, и просветителя, и администратора, и… и… и… Надо лишь иметь неукротимый характер, талант и здравый смысл.

И все же настоящий ответ, не частный, а общий, не вырисовывался, а сам вопрос от задачи для индивидуума трансформировался до задачи для всей мировой интеллигенции в целом, задачи интеллектуального слоя общества, сейчас, в данный момент, в конце XX века.

Ответ именно на этот общий вопрос искал я в последние годы и, надеюсь, нашел, о чем расскажу позже.

Вопрос второй.Все больше и больше появлялось информации об экологических опасностях и катастрофах, голоде, отравлениях людей обычными продуктами, озоновых дырах, парниковом эффекте и, наконец, о ядерной зиме, грозящей человечеству. Население земли увеличивается со всевозрастающей скоростью, возникает угроза демографических потрясений. Прогресс, по крайней мере технический прогресс, требует экспоненциально возрастающего потребления энергии и т. п. и т. д. Что делать?

Ответ, вроде бы, давно известен: путь к спасению лежит через единение людей, объединение усилий всех государств в общей программе выживания и дальнейшего развития человечества, может быть, через образование единого мирового просвещенного правительства.

Как интеллигенция должна добиваться этого объединения мне, по-видимому, удалось понять.

Вопрос третий.Человечество содрогнулось после 1-ой мировой войны. Закончилось самоистребление людей во 2-ой мировой войне и, казалось, навсегда. Однако число и ожесточение прямых военных конфликтов и тлеющих горячих точек во многих районах мира растет. Воинствующий сепаратизм тамилов в Шриланке, сикхов в Индии, абхазов в Грузии, ирландских католиков Ольстера в Англии, чеченцев в России, мусульман, хорватов, сербов в бывшей Югославии; этническое и религиозное противостояние курдов, шиитов, исламских фундаменталистов в Иране, Турции, Алжире, Афганистане; идеологический экстремизм в Анголе, Никарагуа, Индонезии, и еще сотни пылающих мест. Почему возможен этот абсурд при столь высоком уровне цивилизации и как его преодолеть?

Ответ тоже, кажется, ясен. Необходимо преодолеть безумство, сумасшествие, психоз национализма, религиозную разобщенность и найти путь к единой нравственности, нравственной идеологии, которую может и должна дать миру интеллигенция.

Вопрос четвертый. Среди моих знакомых, хорошо образованных людей, появлялись личности, принявшие в том или ином виде Бога. Убежденные атеисты ранее, принимали православие, католичество, буддизм и т. д. Как и почему это оказалось возможным?

Один из факторов, способствовавших приходу людей к вере, к Богу, мне, кажется, удалось установить.

Вопрос пятый. Религии не уступают натиску науки, а часто и теснят ее и по-прежнему властвуют над умами большинства людей. Почему?

Мыслящий слой общества до сих пор не осознал глубину пропасти между духовными и научными обретениями человека и что интеллигенция ответственна за наведение мостов через эту пропасть. Мне кажется, что я понял, как это можно начать делать.

Вопрос шестой, седьмой, восьмой и… много, много других.

И все же главный вопрос — вопрос первый: какая из задач, которые предстоит решать интеллигенции в конце XX — начале XXI веков, является генеральной?

Четыре последующих вопроса из множества встававших перед нами я выбрал и привел здесь потому, что раздумья над ними, поиск ответов, в первую очередь, на них помогли мне найти ответ на первый, главный вопрос. Очень надеюсь, что сумею о том, что нашел, рассказать.

По мере чтения не доступной мне ранее литературы и знакомства с религиозной и философской мыслью нынешнего и прошлых веков у меня возникало чувство горечи и вместе с тем удовлетворения. Горечи из-за того, что многое, о чем я думал, уже было обдумано, обговорено, обсуждено и сформулировано ранее без каких-либо серьезных последствий для человечества и, таким образом, я зря вновь открываю америки. Удовлетворение от того, что я не один, нас множество множеств, и мы уже давно размышляли и размышляем над одними и теми же проклятыми вопросами и, значит, можно надеяться на результат.