Дети расселись напротив, а мама, по мере сил подбадривая семейство, запорхала по крохотной кухоньке, раздавая тарелки с суррогатной кашей. Сама завтракать не стала – все знали, что сейчас Юлия Николаевна уйдет отсыпаться после вахты на фермерских хозяйствах.

– Мария Львовна в благодарность за подмену обещала поделиться премией, – с торжественным видом сообщила она. – Значит, на выходных приготовим что-нибудь вкусное, обещаю!

На лицах детей, ковырявшихся в грязно-желтой каше, наконец промелькнули улыбки. Им ведь, как вы можете понять, тоже приходилось несладко. И пусть за поступками близнецов, повлекшими столь неприятные последствия, стояли самые чистые и честные намерения – они все равно втянули близких в жуткую историю, выпутаться из которой представлялось весьма непросто…

– Ну, дорогие мои, я баиньки… – Юлия Николаевна собрала пустые тарелки, загружая моечную машину. – На экскурсии не шалите. Пусть берегут вас Лифты! – Она ласково провела пальцами по Настиной щеке, улыбнулась мальчикам и мужу. – Лифт не выдаст, Птица не съест!

– Доброго отдыха, мама, – улыбнулась в ответ Настя. – Алмазы в сон – Птицы вон…

– Спасибо, милая! – И женщина, поцеловав на прощание Петра Петровича, удалилась в спальню.

Папа, допив чай и сложив листок, первым поднялся из-за стола.

– После школы – сразу домой, – ровным тоном произнес он, потирая переносицу. – Сегодня нужно починить крышу, на чердаке жуткий сквозняк…

– Разумеется, домой, куда же еще? – съязвил Димка, многозначительно потирая правую лодыжку.

Но папа или не заметил сарказма, или предпочел проигнорировать. Скупо улыбнувшись близнецам, он забрал пояс и сумки с инструментами, и ушел на остановку, откуда самокаты доставляли механиков к Лифтам.

А язвительным вопрос Дмитрия являлся потому, что на ногах наших героев уже шесть недель как красовались узенькие полоски черного пластика, замкнутого в браслет. И если тюремного заключения или перевоспитания в трудовом лагере тройняшкам удалось избежать, от несъемных приборов слежения, выданных Гильдией, откупиться не получилось.

Расстегнуть браслет так, чтобы не узнали наверху, было невозможно. Об этом злорадно сообщала хищная алая искра, раз в пятнадцать секунд пробегавшая по кольцу «украшения».

Теперь Нянечки (так сострил следователь, настраивавший браслеты) всегда болтались на детских лодыжках – круглые сутки, семь дней в неделю, а Смотрители могли с точностью до метра определить месторасположение неуемной троицы. Эти электронные кандалы ощутимо ограничивали свободу, нещадно давя на психику и лишая малейшей возможности проведать Озорника или иных старых друзей…

– Зря ты так, Димка, – негромко укорил брата Витя, аккуратно протирая очки кухонной салфеткой. – Папе и без того несладко, а ты еще умничаешь…

Очки, которые он прежде не носил, тоже стали своего рода наследием войны против Мглистого. Конечно, Витька всегда много читал, в том числе и вредным для глаз способом – под одеялом с фонариком в руке, когда родители уже погасили свет и велели спать. Но главной причиной появления очков стала вспышка Светоча, ведь во время сражения со слугами Ризоморфа мальчик взглянул прямо в центр набиравшей накал линзы…

– А чего он дурацкие приказы раздает?! – перешел к своей любимой тактике (оправданиям) Димка. – Знает ведь, что мы никуда с этими Няньками не сунемся, нельзя даже погулять по-человечески. И все равно каждый раз считает своим долгом напомнить – мол, домой обязательно, никаких шалостей!

– Глупый ты, Димочка, – фыркнула сестра, возвращаясь из своей комнаты с портфелем. – Он же о нас заботится, как ты не понимаешь? И любит… Но иногда человеку хочется как-то выразить свою любовь, а слов он подобрать не может. Вот и говорит первое, что в голову придет, даже если это банальность.

– Тоже мне, умная нашлась. – Дима дернул плечом, но было заметно, что слова Насти его задели.

Он нырнул в мальчишечью комнату, тут же вернувшись с двумя школьными ранцами. Сегодня сумки были полупусты, потому что троице предстоял не совсем обычный учебный день. Витя с благодарным кивком забрал у брата портфель, закинул за спину и первым направился к дверям.

Из окрестных домов к центру потекли шумные стайки соседских детей. По большей части периферийный район Заботинска населяли семьи механиков невысокой квалификации. А потому ни манерами, ни качеством одежды их отпрыски похвастать не могли.

На новеньких местные подростки косились как на диковинных чужаков – недоверчиво и с откровенным любопытством. Близнецам, не раз успевшим побывать в этой роли, чувствовать себя незваными гостями на родной поляне казалось возмутительным и несправедливым.

Держась поближе друг к другу, они старались смотреть прямо перед собой и шагать как можно шире. И только когда улицы окраин сменились более людными проспектами, дети пошли медленней, переведя дух. Воспоминания о том, как по дороге в школу Димка дважды за одну неделю подрался с местными задирами, были еще свежи.