– А почему здесь работают одни деды? – стараясь казаться беззаботным, спросил он.

Это было правдой – в проходах между контейнерами они уже встретили нескольких охранников в униформе, и всем им было явно за шесть десятков лет.

– Охранять Неприкосновенный Запас, – важно ответил учитель естествознания, обводя рукой огромные железные коробки вокруг, – большая честь и ответственность для любого жителя города. Эти люди, ветераны силовых подразделений – Стражи, службы урядников или сил гражданской гвардии. Не пожелав уходить на пенсию, они переведены на новое место работы, и теперь отвечают за сохранность уровня Стратегический Склад.

Экскурсия медленно продвигалась по поляне, весьма однообразной на вид.

Симметричные «кварталы» из плотных скоплений контейнеров, составленных в два и даже три уровня, отличались лишь цветом окраски рифленых бортов. Кое-кто из школьников все еще вертел головой, слушая комментарии лекторов, но большинство, начав скучать, затевали шутливые потасовки или тихонько болтали о своем.

В проходах притаилась настораживающая тишина, а пустота и уныние хранилища заставляли невольно держаться ближе друг к другу. Время от времени дети замечали то одного, то другого сторожа – старики в армейской форме без погон и знаков отличия блуждали по Амбару, собирая метлами пыль, проверяя целостность замков и пломб (словно кто-то мог посягнуть на стратегические запасы города) и обновляя трафаретные указатели на полу.

Процессия из семидесяти школьников и десятка преподавателей постепенно приближалась к внешней стене, с которой у наших героев были связаны самые яркие воспоминания. Где-то ближе к центру поляны Прилежный высаживал вторую партию пассажиров, в рамках образовательной программы прибывших на Склад Запаса, чтобы проникнуться величием замысла заботливых предков.

Настя вместе с девочками своего класса виднелась где-то во главе ручейка ребятни. Казалось, ей интересно, равно как и Виктору. В то же время Димка откровенно томился, устав от этого непримечательного и унылого места (говоря откровенно, он даже подумывал, не устроить ли ему какую-нибудь невинную шалость, чтобы хоть как-то развлечься).

– Эти склады, – громко, чтобы слышали все участники экскурсии, принялась рассказывать Колючка, медленно прохаживаясь вдоль колонны и зорко наблюдая за дисциплиной, – не только хранилище лекарств или консервированных продуктов. Это, в первую очередь, – и я хочу, мои дорогие, чтобы вы запомнили это на всю жизнь, – предостережение. Всем нам, спасгородцам, от мала до велика.

Не понимая, что интересного брат находит в непонятных аббревиатурах и пиктограммах, украшавших контейнеры, Дима от безделья стал изучать внешнюю стену поляны, вдоль которой сейчас шли школьники и учителя.

Вдруг в его душе не оформившейся догадкой колыхнулось беспокойство. От неожиданности он даже остановился и вздрогнул, вызвав недоумевающий взгляд Виктора. Но тут же замотал головой – мальчик пока не понимал, что именно его насторожило, а потому не хотел пугать брата раньше времени.

– Когда-то спасгородцы были частью великого и славного народа, – продолжала Римма Александровна, искренне упиваясь рассказом и от волнения заламывая пальцы. – Мы жили совсем иначе, населяя не один-единственный город, но сотни и тысячи городов. Из художественных книг и учебников вы знаете, что когда-то над головой наших пращуров сияло чистое синее небо, а поселения были окружены полями, горами и лесами, полными диких зверей.

Большинство школьников слушало Колючку внимательно, кто-то даже исхитрялся записывать на ходу. Наиболее впечатлительные и эмоциональные, вдохновившись историей, охнули, когда учительница дошла до описания неохватных просторов, на которых жили далекие предшественники создателей города.

Димка же, слушая вполуха, никак не находил себе места, рассматривая стену и все пытаясь понять, что именно его настораживает. Внешняя граница Амбара не сильно отличалась от виденных нашими странниками ранее. Разве что двери и проходы в технические лабиринты, пронзавшие ее толщу, здесь были не так основательно замаскированы – под надзором ветеранов необходимость в этом отсутствовала.

– О тех временах сегодня слагают легенды. – Раскрасневшись от переизбытка чувств, Римма Александровна перестала поминутно оглядываться на «главных школьных хулиганов». – И пусть сейчас это кажется невозможным, даже Птица была нашим другом…

Школьники ахнули, теперь почти все.

Воспользовавшись общим оживлением, Настя отстала от своего класса, потихоньку пробираясь к братьям сквозь людское течение. Димка все еще хмурил лоб, Витька с любопытством внимал Колючке.

– А затем другой народ, обитавший далеко-далеко за морем, решил, что наши предки живут лучше и богаче, – продолжала та столь увлеченно, что историей заслушались и другие преподаватели. – Этот народ решил отнять у нас наши горы, небо и поляны. Тогда он призвал Птицу, и она стала врагом…

На строгом, будто высеченном из камня лице Риммы Александровны отразилась боль.

– Борьба между народами длилась не один год, и вскоре не стало богатств, за которые началась схватка. И когда наши соотечественники из прошлого поняли, что им уже не вернуть чистого неба, они приступили к строительству Спасгорода…

Настя почти добралась до братьев, проскользнув под самым носом Колючки, невидящим взглядом смотревшей куда-то поверх детских голов. Учительница рассказывала о трагедии прошлого так, словно пережила ее лично и до сих пор не могла справиться с утратой.