– Вот теперь хорошо, командир Слава! Мы можем разговаривать свободно, правда, не очень далеко – я еще не слишком развилась в псионических способностях, но на какое-то расстояние моих сил хватит.

Слава встал и, аккуратно отодвигая перемещающихся в ихоре личинок керкаров и их подросшие копии, вышел на берег, стирая с лица жидкость.

– Все, готово. Теперь можем заниматься своими делами. Пошли наверх – если что, в любой момент я могу связаться с Матерью, и к нам придет подмога. Я хочу сейчас пойти к Шаргиону – если и не разбужу его, так хоть поздороваюсь… посижу с ним. Грустно, что так получилось…

Возле входа в пещеру уже стоял небольшой табун лошадей – и Славины, и кони налетчиц. Слава снова расстроился, что керкарам пришлось убить воительниц, хотя и понимал, что, пока Рой не восстановит популяцию, нужную для его выживания, выдавать место роения нельзя. Если пройдут слухи о том, что здесь поселились какие-то существа, угрожающие людям, сюда могут явиться уже крупные силы, воительницы, вооруженные дротиками и луками. В этот раз среди керкаров были только раненые, убитых не было. Но, если правильно повести атаку, их тоже можно уничтожить. Да, у них имелось еще и оружие зеленых – игловики, лучеметы. Но они ведь тоже не вечны. Заряды кончаются, батареи могут разряжаться от времени. И ведь керкарам еще нужно охотиться, приносить Матери пищу для рождения новых керкаров, а люди могут засесть в траве с луками или устроить ловушки по тропам – людей в тысячи раз больше, им ничего не стоит устроить блокаду; если они смогли загнать куда-то на север воинственных кентавров, керкары тоже не представят для них особой опасности. Просто потому, что их слишком мало.

Да, то, что произошло, никак не укладывалось в теорию единения керкаров с местными жителями, и это очень угнетало Славу. Но, честно говоря, если бы на весах лежали жизнь Леры и жизнь всей этой цивилизации, что бы он выбрал?

Он попросил керкаров о помощи, они не могли отказать своему командиру. И не отказали. Вернее, не отказала Мать: ведь все керкары фактически она сама и есть – как ее пальцы, как какие-то передвижные органы, заменяемые ею по мере надобности. Мать помогла со всех точек зрения максимально эффективным образом – убрала угрозу совсем. Теперь осталось закопать тела, и никто, кроме керкаров-убийц и всего Роя, не будет знать о произошедшей трагедии. Возможно, будут какие-то легенды, домыслы об исчезновении целого отряда воительниц, но скорее всего мир решит, что те попали под удар клана-соперника и были вырезаны подчистую.

Шаргион… Слава погладил его рукой, потом забрался по лестнице, сооруженной керкарами, на высоту второго этажа, туда, где была раскрыта мембрана входа. Ее оплели ползучие лианы, и, если не знать, где находится вход в корабль, найти его было бы проблематично. Внутри корабля тихо и темно, пахло тленом и гарью, как и тогда, когда Слава и остальные покидали корабль. Он прошел по пустым гулким переходам, прижался головой к стене тоннеля, раньше такой живой, откликающейся на прикосновения, и замер. Шли минуты, долгие, как вечность… он пытался получить отклик от корабля, но не смог. Вздрогнул – Лера, стоявшая позади, тронула его за плечо и спросила:

– Можно Хагра выйдет? Она хотела посмотреть все своими глазами. Я ей немного рассказала, кто мы и откуда, она там просто подпрыгивает от нетерпения! Хочет все потрогать и посмотреть.

– Лер! – неожиданно рассердился Слава. – Вам это что, аттракцион? Развлечение? Прыгает она, видишь ли! Шли бы вы отсюда… обе!

– Слав, ты не прав, – обиделась Лера, – никто не имел в виду ничего плохого. Девочке все интересно, она хочет посмотреть, что такого? Это для нас корабль – живое существо, наш друг и брат, а для нее это же чудо!

– Давай так договоримся: делайте что хотите, только не мешайте мне! Вы отвлекаете меня от соединения с кораблем, я пытаюсь нащупать любой отклик, любую тень его сущности, а вы тут скачете – посмотреть, потрогать! Вам это не цирк и не музей естествознания! Я ушел – пойду в рубку Шаргиона. Сколько пробуду – не знаю. А ты обустраивай лагерь – мне чего-то неохота в пещеры лезть, когда есть палатка. Лошадей ведь поймали, вот вы с Хагрой давайте хозяйничайте. Готовьте ужин и ждите меня. Я должен все-таки понять, как разбудить корабль. Должен!

Слава отвернулся от Леры и зашагал в глубь Шаргиона. Он не знал, сможет ли проникнуть в рубку, но другого ничего не оставалось.

Лера пыталась что-то сказать вслед, но, видя, что он не слушает, обиженно отвернулась и пошла к выходу. Через несколько шагов она остановилась, повернулась и пошла к обломкам звездолетов на площадке космопорта.

Это уже была Хагра, все-таки упросившая Леру посмотреть и пощупать диковинные штуки. Она долго бродила, трогала незнакомые предметы, пыталась влезть в искореженные флаеры, но потом ей это надоело, и она отправилась заниматься хозяйством. Все эти железки, конечно, хороши, но есть-пить нужно, крышу над головой соорудить нужно, так что прощайте, демонские штучки, здравствуй, палатка и очаг.

Всю дорогу до пещер Хагра бежала – ей нужно было восстанавливать былую форму: мало ли какие приключения впереди. Ей не хотелось быть обузой для Славы, впрочем, как и Лере.

Тоннели… тоннели… тоннели… Раньше Слава добирался до рубки за минуты, если не считать первого раза, когда он шел, перешагивая через трупы исследователей корабля. Теперь же едва продвигался, натыкаясь на запертые мембраны. Его спасала огромная сила – упираясь в мембраны, он умудрялся слегка раздвинуть пластины, а просунув в образовавшиеся щели пальцы, раздвигал дыру до тех пор, пока туда не пролезало его туловище. Это было тяжело, муторно, но другого пути нет. Хорошо, что перед выходом он догадался и как следует поел, заглатывая куски мяса почти не жуя. Кроме того, Слава взял с собой приличный по объему вещмешок со всем, что нужно для поддержания сил хотя бы на день или скорее на ночь, ведь снаружи подкрадывался вечер.