Луз повернулась и так посмотрела на меня, будто раньше не замечала и только сейчас с удивлением обнаружила мое присутствие.

— А что вы сделали? Если вы не имеете ничего против моего вопроса.

— Воровство, управление автомобилем в нетрезвом виде, — ответила я, показав на себя, а потом на Риту.

— Приставание к мужчинам, приставание к мужчинам, — проговорила Маделин, ткнув большим пальцем себя в грудь, а после показала на Луз.

Луз с подчеркнутой презрительностью посмотрела на Маделин, хихикнула и сказала:

— Ruta.

— Ruta sucia, — отпарировала Маделин, и ее круглое лицо расплылось в улыбке.

— Это значит шлюха, — перевела Луз, доверительно наклонившись к Рите. — Грязная шлюха.

Рита с улыбкой кивнула, трогая свою нижнюю губу. Я видела, что Луз заставила себя сказать это. Я вдруг представила Риту в роли старшей сестры. Ей нравится вытирать носы.

— Сколько тебе лет? — спросила Рита, закинув голову, как петух перед боем, и искоса посмотрела на Луз. Голос был ласковым и в то же время ворчливым.

— Мне? — переспросила Луз. — Двадцать.

— Врунья. Тебе не двадцать.

— Мне девятнадцать, — поправилась Луз.

— Ты дерьмо, — сказала Рита с насмешкой и отвернулась.

— Не твое собачье дело, сколько мне лет.

Луз отвернулась в другую сторону, проводя языком по зубам.

Рита вытянула перед собой ноги. Она в момент оценила ситуацию, поняла, что надо делать, легонько ударила Луз по колену.

Луз вздрогнула.

Маделин сидела выпрямившись.

Я подумала: господи, чем это кончится?

Луз прищурилась, глядя на Риту. Улыбнулась и сказала:

— Ты дерьмо.

— Нет, это ты дерьмо.

Все ясно, я вздохнула свободнее. Они препираются, как подростки, шпыняют друг друга, потому что нравятся друг другу.

Луз подобрала спичку и швырнула в Риту, спичка отскочила от Ритиной ноги.

— Сколько тебе лет? — спросила Луз.

— Двадцать семь.

— У тебя есть дети?

Рита покачала головой.

— Правильно. И не надо, а то будут говно, как ты. А Тайлер, у нее есть дети?

— Почему ее не спросишь?

— У вас есть дети, Тайлер?

— Да.

— Сколько? Много?

— Четверо, три сына и дочь.

— Это правильно. Это хорошо. Вы красивая даже в тюрьме. Чего не скажешь об этой. — Луз кивнула на Риту.

Рита рассмеялась. Замешательство, испуг, уныние исчезли без следа. Она стала оживленной и привлекательной, какой я ее ни разу не видела. Она изменила свою позу. Лицо потеплело от какой-то мысли. Она наклонилась к Луз, будто собиралась дать ценный совет.

— Разреши кое-что объяснить тебе, — начала она.

— Нет, спасибо, — прервала Луз. — Лучше я кое-что объясню тебе, милая. Все-таки на моем лице нет таких следов, как на твоем. Ты все делаешь неправильно. Всякому понятно. Знаешь, как я называю таких как ты? Loca. Чокнутая девушка. Чокнутая леди. Ты понятия не имеешь, как надо себя вести, и это сразу видно. Так что ты мне ничего полезного рассказать не можешь.

Ритина высокомерная насмешливость исчезла.

— Я пережила два тяжелых дня, — сказала она. — Было много всего.

— Например? Что с тобой случилось, loca?

— Меня избили — это первое. И еще от меня ушел муж.

— От тебя ушел муж? Пока ты в тюрьме? Откуда ты знаешь?

— Не твое собачье дело.

Луз усмехнулась, протянула руку к Маделин за сигаретой и, выпустив дым, с разочарованно-философским видом, сказала:

— Я была уже замужем. Меня это не интересует.

Маделин посмотрела на меня и покачала головой. Казалось, Луз не должна была этого заметить, она смотрела на Риту, однако заметила. Из нее мог бы получиться отличный полицейский.

— Да, я тоже была замужем, Маделин, — сказала она резко. — До того, как мы познакомились. Поэтому закрой свой жирный рот.

Маделин широко раскрыла глаза и опустила голову. Я похлопала ее по руке.

Прозвенел звонок, и мы начали строиться: Рита и Луз впереди, мы с Маделин сзади. Луз была по плечо Рите. Волосы у нее, густые и вьющиеся, блестели от геля для укладки. Стук высоких каблуков о гранитный пол разносился по коридору.

— Тяжело идти на таких каблуках? — спросила Рита.