Прозвенел звонок.

Ребята из пятого класса решили на переменке сыграть в лапту. Но десяти минут для такой интересной игры маловато. Поэтому все, не медля ни минуты, побежали во двор.

Мартин выбежал из класса и, расталкивая ребят, закричал на весь коридор:

— Эх, и рванем сегодня… Законненько! И-и, эх, понеслись!

И вдруг чья-то рука опустилась на плечо Мартина.

— Ты почему так разговариваешь? Почему ты так коверкаешь свой родной язык? — спросила старшая пионервожатая. — Ведь неприятно слушать!

Мартин опустил голову.

Волли бежал вслед за Мартином и теперь вынужден был тоже стоять и слушать.

«А ведь вожатая, — подумал он, — права. Было бы просто смешно слушать, если бы, например, так разговаривали мать и отец или бабушка. Ну что было бы, если бы его мама у себя на работе в магазине, к примеру, сказала бы покупателям: «Эта ткань чертовски хороша, рваните-ка ее!» или «Это кофточка законная! Покупайте!»

И Волли решил впредь не засорять дурными словами свой красивый родной язык.

Волли влился в общий поток учеников, гуляющих по коридору, и вдруг услышал голос старшей пионервожатой:

— Звеньевой Метс!

Волли обернулся.

— У тебя что, птенцы в кармане завелись?

Волли сначала не понял, что подразумевалось под этим вопросом. Но потом вдруг догадался — руки! Опять его подвели его непослушные руки, которые так и лезли сами в карманы. Ведь знал Волли, что руки в карманах нельзя держать: будь то карманы брюк, пиджака, куртки или пальто. Только на прошлой неделе у него был по этому поводу неприятный разговор с мамой.

Старшая пионервожатая с деланным любопытством разглядывала карманы Волли и, наконец, покачав головой, сказала:

— Нет! Никаких птенцов как будто нет! А я-то думала: наверное, птенцов боится выпустить, вот и держит руки в карманах.

Ребята, собравшиеся вокруг, дружно расхохотались, а бедный Волли не знал, куда глаза деть. Ох уж эта пионервожатая! И всегда-то у нее найдутся такие слова, только держись!

И еще раз с правилами поведения пришлось познакомиться нашему герою Волли на большой перемене, когда все спустились в столовую позавтракать. Снова на глаза старшей пионервожатой попался Мартин. И снова Мартин был отчитан за неприличное поведение.

Сначала Мартин получил выговор за то, что пытался получить свой завтрак без очереди.

— Разве у других больше времени, чем у тебя? — сказала старшая пионервожатая и отвела Мартина в конец очереди. — Сам посуди, что вышло из того, если бы мы перестали уважать своих товарищей и общий порядок. Сколько в этом случае возникло бы всяких неприятностей, путаницы…

Мартин виновато опустил голову, как всегда делал в подобных случаях.

— И кроме того, учитывай также то, что, толкаясь, ты можешь нечаянно выбить булку из рук товарища или расплескать суп, молоко… Ты небось не обрадовался бы, если бы кто-нибудь плеснул суп тебе на одежду?

Только Мартин, получив в буфете стакан молока и булку, присел за стол, как вожатая опять сделала ему замечание. За то, что Мартин, чихнув, обдал своего соседа брызгами и крошками.

— Неужели ты, Мартин, никогда не слыхал о том, что, чихая, надо прикрывать рот рукой? А еще лучше носовым платком. И обязательно следует отворачиваться в сторону. Ведь твоим соседям не совсем приятно, когда ты кашляешь и чихаешь над столом…

Мартин надеялся, что на этом старшая пионервожатая и кончит, но он глубоко ошибался.

— И вот еще что, Мартин. Когда старший разговаривает с тобой, нужно обязательно встать, независимо от того, кто бы он ни был, знаком тебе человек или не знаком. Вот, скажем, подошла бы к тебе наша школьная сторожиха и спросила бы что-нибудь. Прежде чем ответить ей, ты обязан встать.

Мартин, разумеется, тут же встал.

— И теперь еще одно замечание. Во время еды не наваливаются грудью на стол, как это делаешь ты. Надо сидеть прямо, как за партой. Стакан с молоком подносить ко рту, а не наоборот. Если булка велика и ее неудобно кусать, отломи небольшой кусочек и ешь себе на здоровье. Совсем нет никакой нужды такую большую, пышную булку целиком пихать в рот. Вот так-то, Мартин! Приятного аппетита!

— Спасибо, — буркнул Мартин и опустился на стул.

Глава III. По дороге домой

Сегодня у Волли и Валли было по пяти уроков. И поэтому брат с сестрой встретились в школьном гардеробе. Волли тут же высказал сестре то, что не успел сказать утром.

— Унеслась, точно ветром сдуло. А еще примерной считаешься… А где было твое «до свиданья»?

Валли надулась было, но… что правда, то правда. А коли так, то и дуться нечего. Вот, например, отец или мама, вспомнила она, уходя из дому хотя бы только на часок, на прощанье непременно скажут: «Всего хорошего!»