Трент кивнул:

— Значит, видел. Я не хотел бы обременять тебя моими личными проблемами.

— Кто они такие? Как попали сюда? Что ты с ними сделал?

— Это моя жена и сын, — печально сказал Трент. — Они умерли.

Бинк вспомнил, как матрос рассказывал об обыкновенской семье злого волшебника, погибшей от какой-то обыкновенской болезни.

— Но они были здесь. Я же собственными глазами видел.

— А увидел — тут же поверил. — Трент вздохнул, — Бинк, это были два таракана, превращенные в подобия моих любимых. Кроме них двоих, я никого не любил и никого уже не полюблю. Я тоскую по ним, жизнь без них не в жизнь. Но могу лишь время от времени смотреть на их подобия. Когда я потерял их, уже ничто не могло удержать меня в Обыкновении, — Он поднес к лицу кружевной платочек с монограммой замка Ругна, и потрясенный Бинк увидел, что в глазах злого волшебника блеснули слезы. Но Трент мгновенно взял себя в руки, — Однако тебя это все не касается, и я предпочел бы воздержаться от обсуждения… Что привело тебя сюда, Бинк?

Ах да, он же принял твердое решение, и надо его держаться. Хотя его замысел и казался почему-то уже не столь привлекательным, Бинк твердо сказал:

— Мы с Хамелеошей уходим из замка Ругна.

Трент поднял красивую бровь:

— Опять?

— На этот раз все серьезно, — сказал Бинк, уязвленный такой реакцией. — Зомби нас не остановят.

— И ты счел нужным сообщить об этом мне? Мы ведь уже пришли к взаимопониманию по этому вопросу. Не сомневайся, рано или поздно я обратил бы внимание на ваше отсутствие. Если ты боишься, что я буду противиться вашим планам, не разумнее ли было уйти, не ставя меня в известность?

— Но по условиям нашего перемирия я считаю себя обязанным… — начал Бинк без улыбки.

Трент махнул рукой:

— Что ж, не стану утверждать, что рад вашему уходу. Я научился ценить твои достоинства, нравственные принципы, позволившие поставить меня в известность о твоих намерениях. Хамелеоша тоже превосходная девушка — верная, надежная и хорошеет не по дням, а по часам. Очень хотелось бы видеть вас в стане моих союзников, но коли это невозможно, остается пожелать вам всяческих удач.

Бинку стало совсем неловко.

— Извини, но это не просто расставание добрых знакомых, — Лучше бы он не видел жену и сына Трента, не знал, кто это такие. Ясно же, что они были хорошими людьми, не заслужившими такой злой судьбы. Бинк всем сердцем сочувствовал горю волшебника — Замок не отпустит нас добровольно. Придется заставить его. Поэтому мы заложили бомбы…

— Бомбы! — воскликнул Трент. — Это же обыкновенная пакость. В Ксанфе их нет и не будет. Пока я король.

— А вот раньше бомбы были, — упрямо возразил Бинк. — Во дворе растет дерево с бамбуховыми вишнями. Каждая такая вишенка при ударе взрывается — и сильно.

— Бамбуховые вишни, — повторил Трент. — Ясно. И что вы сделали с вишнями?

— Заложили под укрепления замка. Если он попытается остановить нас, мы его уничтожим. Так что всем будет лучше, если он… отпустит нас с миром. И сказать тебе об этом я должен, чтобы после нашего ухода ты разминировал замок.

— А смысл? Разве ты не противник моих планов — и планов замка? Уничтожив и замок, и волшебника, ты одержал бы чистую победу.

— Чистую? Грязную! И такая победа мне не нужна, — заявил Бинк. — Я… Слушай, ты мог бы принести Ксанфу столько добра, если бы только… — Бессмысленно продолжать: злой волшебник по природе своей не может служить добру. — Вот список мест, где заложены бомбы, — продолжил он, кладя на стол листок бумаги. — Тебе нужно будет очень осторожно собрать все мешочки и отнести куда-нибудь подальше.

Трент покачал головой:

— Сомневаюсь, что бомбы помогут тебе уйти, Бинк. Замок ведь не является разумным существом. Он просто реагирует на определенные раздражители. Хамелеошу он, пожалуй, отпустит, но тебя — нет. Ты в его восприятии — волшебник, а потому должен остаться здесь. Да, ты перехитрил замок, но он-то о твоей хитрости не догадывается. И в этот раз зомби снова встанут на твоем пути.

— Тогда придется взрывать.

— Вот именно. Взорвешь свои вишенки, и мы погибнем все вместе.

— Но мы можем выйти и метнуть вишню за спину. Если замок нельзя перехитрить…

— Перехитрить его нельзя, потому что он не умеет мыслить, а просто реагирует. Ты будешь вынужден уничтожить его, а этого я допустить не могу, замок Ругна мне очень нужен.

Разговор принимал крутой оборот, но Бинк был к этому готов.

— Если превратишь меня, Хамелеоша взорвет бомбы, — сказал он, чувствуя холодящий азарт противостояния. Такого рода силовые игры были ему не по нраву, но он знал, что до этого не могло не дойти, — И если ты вздумаешь мешать мне…