Трент поглядел туда, куда смотрел Бинк.

— И точно дурь! — сказал он. Но запаха дурь-ягоды Бинк не чувствовал, — Она тоже накушалась. Или магия здесь такая балдежная. Пошли-ка отсюда, а то и сами заторчим.

Они тихо попятились, хоть Бинку очень не хотелось оставлять здесь Хамелеошу. К ним подскакал седой старый кентавр.

— Что вы туг околачиваетесь! — сердито рявкнул он, — Идите-ка на северный участок. — Он показал направление, — У нас там большие потери, а Йети одному не справиться. Ему даже не разглядеть врага. Они могут прорваться в любой момент. Камней набери и не вздумай мечом рубить, ты, придурок!

— Интересно, что мне нельзя мечом рубить? — неласково, как и следовало ожидать, спросил Трент.

— Вжиков, понятное дело. Одного разрубишь — двое получатся. Ты…

— Вжики! — выдохнул Трент, а Бинк гневно зарычал.

Кентавр повел носом.

— Пьянствовали? — спросил он.

— Когда этот ваш Йети мимо проходил, лопнуло пивное дерево, за которым мы прятались, — пояснил Трент— Я то думал, что со вжиками давно покончено!

— Мы тоже так думали, — сказал кентавр. — Но тут оказался здоровенный рой. Нужно всех давить, жевать, жечь или топить. Ни один не должен уйти. Ну, пошевеливайтесь.

Трент огляделся по сторонам:

— Где взять камни?

— Там. Я целую кучу собрал. Понял, что одному не справиться, и отправил манящие огоньки за помощью.

Тут Бинк узнал кентавра — Герман-отшельник. Почти десять лет назад изгнан из кентавровой общины за непристойность. Удивительно, как он выжил здесь, в самой чащобе Глухомани. Но вообще-то кентавры — народ крепкий.

Трент Германа-отшельника не узнал, да и не мог узнать — эта история произошла уже после его изгнания. Зато он прекрасно знал, как смертельно опасны вжики, Взяв два увесистых каменюги из запасов Германа, волшебник решительно направился на северный участок.

Бинк потрусил следом. Он тоже обязан помочь. Если ускользнет хотя бы один вжик, позднее где-нибудь возникнет целый рой, который не сумеют уничтожить вовремя. Он догнал волшебника и озабоченно произнес:

— Гав-гав!

— Бинк, если я превращу тебя прямо сейчас, остальные это увидят и поймут, кто я такой. Не исключено, что тогда все обрушатся на меня и вжики прорвут блокаду. Думаю, совместными усилиями мы сможем перебить рой — кентавр хорошо организовал операцию. Твой естественный облик для ведения этой войны не многим лучше нынешнего. Давай лучше переждем.

Бинка эти аргументы не убедили, но выбора, похоже, не было. И он решил сделать все, что позволит нынешнее его состояние. Может, он сумеет вынюхивать вжиков.

Когда они вышли на отведенный им участок, громко каркнув, опрокинулся на спину грифон, очень похожий на того, которого они сюда направили, — должно быть, потерял из виду посланный за ним манящий огонек. Но по виду, да и по запаху все грифоны были для Бинка на одно лицо, и, строго говоря, не имело значения, тот это грифон или не тот, — здесь все заняты общим делом. И все же Бинк почувствовал в этом грифоне что-то знакомое. Он подбежал к поверженному монстру, надеясь, что ранение не смертельно. Но тот истекал кровью, и никакой надежды не было — вжик пробил львиное сердце.

Вжики рывками перемещаются по созданным ими магическим тоннелям. Время от времени они замирают, чтобы набраться сил, а может, предаться философским размышлениям, — поди знай, чем руководствуются вжики. Стало быть, вжик, убивший грифона, где-то совсем рядом. Бинк понюхал воздух и уловил чуть заметный запах гнильцы. Сосредоточившись на этом запахе, он увидел своего первого живого вжика.

Это был загнутый в спираль червяк величиной с мизинец, неподвижно висящий в воздухе. Выглядел он совершенно невинно, но это было не так. Бинк залаял, указывая носом на червяка.

Трент услышал его и подбежал с двумя камнями.

— Молодец, Бинк! — крикнул он и прихлопнул вжика. Когда он развел камни, на землю упал раздавленный дохлый вжик. Одним гадом меньше!

Вж-жик!

— Еще один! — закричал Трент, — Они роют все, даже воздух, поэтому на их пути он шипит. Этот должен быть здесь… вот! — Он вновь стукнул камнем о камень и пришиб вжика.

Потом начался сущий кавардак. Вжики решительно рвались наружу, каждый по каким-то своим каналам. Невозможно было предсказать, надолго ли они застывают на месте — на несколько минут или секунд — и на сколько рванут — на палец или на несколько локтей. Но каждый вжик двигался в изначально строго заданном направлении, не отклоняясь ни на миллиметр, поэтому линию перемещения можно было проследить без труда. Но окажись не вовремя на пути вжика — пробьет насквозь, и если заденет жизненно важный орган, то прости-прощай. Но встать позади вжика практически невозможно, поскольку тогда надо приблизиться к рою, а там вжики кишмя кишат. Одного прихлопнешь, а другой тебя продырявит. Так что нужно стоять с краешку и выбивать самых смелых.

Вжики, скорее всего, твари безмозглые или, по крайней мере, к внешнему миру индифферентные. Идя по заранее заданной траектории, они пробивают на своем пути все — буквально все. Если вжика не заметишь сразу, будет поздно — как вжик-нет! Но и неподвижного вжика разглядеть не так просто: в фас он похож на веточку скрученную, в профиль — на веточку скрюченную. Чтобы привлечь к себе внимание, он должен двинуться. Но тогда будет уже поздно…

— Все равно что стоять на стрельбище и ловить пролетающие пули, — пробормотал Трент. Опять обыкновенские словечки! Должно быть, вжиков в Обыкновении пулями кличут.