— Что ж тебя твоя магия не предупредила, когда тебя ножом пырнуть собрались? — спросил Бинк, в очередной раз пытаясь разобраться, что заслуживает доверия, а что не заслуживает.

— А я у нее не спрашивал, — отозвался Кромби, — Дурак был. Но вот доставлю тебя до твоего волшебника, непременно спрошу, кто меня в спину ткнул, а уж тогда… — Он со значением потеребил рукоятку меча.

Ответ хороший. Талант ведь не сигнал тревоги; он работает тогда, когда его попросят. У Кромби же тогда было не больше резона подозревать опасность, чем сейчас у Бинка. Так где же пролегает граница между здоровой осмотрительностью и паранойей?

А |рад не утихал. Спать никому не хотелось — нельзя же довериться путане до такой степени, — поэтому они просто сидели и разговаривали. Кромби поведал о битвах древности и героических временах Четвертой волны. Бинка, хоть он и лицо сугубо штатское, рассказ захватил своим боевым духом. Ему почти захотелось перенестись в те крутые времена, когда мужчине не требовалось никакой магии, чтобы считаться мужчиной.

К концу рассказа гроза поутихла, но граду вокруг навалило столько, что выбираться покамест не имело смысла. Обычно магический град таял, как только выглядывало солнце, так что стоило подождать.

— Где ты живешь? — спросил Бинк Нусу.

— Да я простая деревенская девчонка. В одиночку в Глухомань поперлась.

— Ты не ответила! — с подозрением буркнул Кромби.

Нуса пожала плечами:

— А что тут еще ответишь? Не могу же я себя изменить, как бы ни хотела.

— И я могу ответить почти теми же словами, — заметил Бинк, — Я и сам деревенщина, и ничего во мне особенного нет.

Надеюсь, что волшебник найдет во мне особенное, обнаружив какой-нибудь талант, который есть только у меня и о котором никто не догадывался. За это я готов на него работать целый год.

— Да, — вымолвила Нуса и сочувственно улыбнулась ему. И он неожиданно почувствовал, что она ему очень нравится. Она самая обыкновенная — точь-в-точь как он. У нее есть цель, почти такая же, как у него. У них много общего.

— Ты идешь за магией, чтобы твоя девчонка вышла за тебя? — с изрядным цинизмом спросил Кромби.

— Да, — признался Бинк, и перед его мысленным взором с необычайной яркостью предстала Сабрина. Нуса отвернулась, — И чтобы остаться в Ксанфе.

— Ты дурачок. Штафирка и дурачок, — ласково заметил Кромби.

— Другой возможности у меня нет, — отозвался Бинк. — Приходится идти на любой риск, если в случае проигрыша…

— Я не про магию говорю. Она штука полезная. И в Ксанфе остаться тоже мысль неглупая. Чего не скажешь насчет женитьбы.

— А что женитьба?

— Женщины — проклятие рода человеческого, — злобно изрек Кромби, — Они обманом завлекают мужчину, в точности как эта путана, склоняют его к браку, а потом глумятся над ним всю оставшуюся жизнь.

— А вот это нечестно! — возразила Нуса, — У тебя что, матери не было?

— Из-за нее мой славный папаша пристрастился к выпивке и дурь-ягоде, — убежденно ответил Кромби. — Превратила его жизнь в сущий ад, да и мою тоже. Она умела читать мысли — такой у нее был талант.

Женщина, способная читать мысли, воистину ад для любого мужчины! Если бы какая-то женщина смогла прочесть мысли Бинка… Бр-р!

— Наверное, у нее тоже жизнь была не сахар, — заметила Нуса.

Бинк с трудом сдержал улыбку, но Кромби сердито нахмурил лоб:

— Я убежал из дому и поступил в армию за два года до совершеннолетия. И никогда об этом не жалел.

Нуса без улыбки посмотрела на него:

— Ты и сам, похоже, для женщин не подарок. М ы все должны быть благодарны, что ты нас не трогаешь.

— Еще как трогаю! — Кромби хрипло рассмеялся. — Но жениться — это уж извините. Не родилась еще та баба, что меня заарканит.

— Какой ты противный! — процедила Нуса.

— Просто умный. А если Бинк тоже умный, он на твои заигрывания не клюнет.

— А я и не собиралась заигрывать! — гневно вскричала Нуса.

Кромби презрительно отвернулся:

— A-а, все вы одинаковы. И говорить с вами без толку. С тем же успехом можно с чертом о нравственности спорить.

— Ах, ты так! Тогда я пошла! — Нуса вскочила и решительно шагнула из-под кроны тенетника.

Бинк решил, что она просто придуривается. Буря, хоть и успокоилась маленько, не прекратилась. Порывами град хлестал очень внушительно. Разноцветные градины громоздились на два локтя и выше. А солнце еще не показалось.