— Мы вышли прогуляться, — сказал он. — В такой погожий день ни к чему все время торчать в помещении.

Слава Богу, что погода и в самом деле была отличная, иначе ему волей-неволей пришлось бы придумывать другую отговорку.

Выражение лица у мистрис Паркер-Рот немного смягчилось. Она, несомненно, подозревала нечто более серьезное, однако в данный момент пожелала принять его объяснение. Ее собственные дети обострили способность матери изобличать пустые отговорки, но у него тоже были годы практики для совершенствования техники.

— Но как случилось, что вы потеряли контроль над вашей упряжкой? — спросила Уинифред. — Люк говорил, будто вы мчались по дороге навстречу коляске мистрис Хорнсли словно одержимые.

— Так и было. — Джейн уже успела доесть бисквит и сделать несколько глотков из чашки с чаем. — Две разъяренные собаки напали на наш экипаж, когда мы ехали по Оксфорд-стрит. Лорд Моттон заслуживает величайшей похвалы за свое умение править лошадьми. Иначе мы могли бы кончить… мы могли бы… мы почти… — Ее чашка дребезжала на блюдце, и Джейн поспешила поставить ее на ближайший столик. — Если бы не искусство лорда Моттона, мы могли бы потерпеть крушение на переполненной экипажами Оксфорд-стрит и были бы затоптаны.

Господи, Джейн побледнела как полотно. Весь день она оставалась такой храброй — и когда они прятались в клозете, и когда неслись по дороге… и когда предстала перед тетушками… не могло же все это в конце концов не сказаться на ней.

— Джейн, дорогая моя, может, ты бы выпила глоток бренди? — предложила мистрис Паркер-Рот.

Бренди было бы как нельзя более кстати, Моттон и сам выпил бы полный стакан живительного напитка, но Джейн главным образом нуждается хотя бы в коротком отдыхе. Он подошел к ней и тронул за руку.

— Вы не хотели бы удалиться к себе, мисс Паркер-Рот?

Она подняла на него глаза — ох, бедная девочка совершенно измучена! — и улыбнулась:

— Да, благодарю вас.

Он помог ей встать.

— Вы извините нас, дорогие леди?

— Хузза! — проорал Тео, когда Моттон отворил дверь. — Ты им покажешь, малый!

— Вам еще что-нибудь понадобится перед сном, мисс Джейн?

Джейн могла бы сказать, что пальцы у Лили так и зудят от желания расчесать ей волосы, но они были еще мокрыми.

— Нет, Лили, благодарю вас.

— Вы уверены, что не желаете, чтобы я причесала вас?

— Да, совершенно уверена. Я терпеть не могу ложиться в постель с мокрыми волосами, а когда они распущены, то высыхают довольно скоро.

Джейн посмотрела на себя в зеркало. Большинство ее царапин уже подсохло и сделалось почти незаметными. Завтра к вечеру будет бросаться в глаза разве лишь царапина у нее на лбу, а если горничная причешет Джейн немного по-другому, то и ее никто не увидит. А если придется выйти куда-нибудь днем, то шляпка решит вообще все проблемы.

Если придется выйти… Джейн бросила взгляд на дверь, соединяющую ее спальню со спальней лорда Моттона. Хм-м. Куда приведут ее поиски недостающей части рисунка Кларенса? Время ведь не ждет.

Рядом со своим отражением в зеркале она увидела недовольное лицо горничной.

— Поймите, мисс Джейн, если вы прямо сейчас не приведете в порядок ваши волосы, завтра с ними толком не справиться.

— Я сама причешу их, когда они высохнут.

У себя ли сейчас лорд Моттон? Лили наверняка это знает, но Джейн не может ее расспрашивать. Нежелательно, чтобы горничная вздумала спекулировать на ее интересе к тому, где пребывает лорд Моттон.

Лили тем временем направилась к двери, что-то бормоча себе под нос о спутанных волосах и о ножницах.

— Лили!

Горничная остановилась в тот момент, когда уже взялась за ручку двери.

— Да, мисс?

Лицо у горничной повеселело — вероятно, она решила, что Джейн передумала насчет прически.

Джейн было до крайности неприятно разочаровывать горничную, но мысль о мокрых волосах была еще неприятнее.

— Скажите, все уехали на музыкальный вечер к лорду Фонсби?

Лицо у Лили снова омрачилось.

— Да, мисс, все уехали.

Ага. Джейн прикусила губу, чтобы удержаться от улыбки. Она может незаметно проскользнуть в комнату лорда Моттона в его отсутствие и поискать ту часть рисунка Кларенса, которую они нашли сегодня в галерее. Когда они вернулись домой, Джейн была слишком измученной для того, чтобы поговорить об этом с Эдмундом. Когда они ушли из гостиной, она сразу прилегла и задремала. Потом пришла мама с обедом на подносе и попыталась добиться от дочери каких-нибудь сведений. Джейн считала, что выдержала испытание, — ничего, по сути дела, она маме не рассказала, и мама немного успокоилась, во всяком случае, настолько, чтобы оставить дочь в покое, и прислала к ней Лили, которая должна была помочь Джейн принять ванну. Сейчас Джейн была уже в ночной сорочке, готовая лечь в постель. Однако первым делом надо бы пошарить вокруг. Хотелось бы…