Эйдор лишь краем сознания отметил, что это их лошади. Все его внимание было приковано к красавице.

– Я чувствую тебя, – вдруг остановилась незнакомка, и Эйдор обомлел еще больше. Голос был под стать внешности. Нежный, чудесный, прекрасный…

– Ты волшебник… Выйди, не бойся. Мои чары не действуют на тебя…

Эйдор лишь плотнее прижался к дереву.

– Не бойся. Я чувствую тебя.

Девушка повернулась к прячущемуся чародею и медленно покачала фонарем.

– Ты здесь.

– Кто ты? – Эйдор подал голос, по-прежнему не отходя от дерева.

– Я не причиню тебе вреда… Подойди ко мне.

Ноги сами вынесли юношу на поляну. Приблизившись на расстояние вытянутой руки к девушке, молодой волшебник затаил дыхание. Черты ее лица были настолько четкие, настолько правильные, что, казалось, нет более совершенного существа на земле.

– Меня зовут Инис, – улыбнулась красавица. – Ты простишь меня за коней?

– Что? – Эйдор только сейчас заметил, что животные не шевелятся.

– За коней, – нежно повторила Инис– Они мне нужны… Я отблагодарю.

– Конечно… – зачарованно проговорил юноша. – Конечно… Откуда ты?

– Это мой лес… – Девушка оторвала взгляд от Эйдора и окинула чащу взором. – Я отсюда…

Свет фонаря не слепил глаза и позволял рассмотреть девушку во всей красе. Юноша забыл обо всем, о том, что в лагере спит Лемилла, что за коней утром его убьет паладин. Обо всем…

– Ты прекрасна! – прошептал Эйдор.

– Правда? – лукаво прищурилась та. – Я тебе нравлюсь?

Инис развела руки в стороны и медленно повернулась. Юноша только кивнул.

– Знаешь… – Девушка сделала шаг к нему, и Эйдор почувствовал знакомый уже запах. Ваниль и что-то еще… Что-то неуловимое, но заставляющее забыть про все. – Мне кажется, я знаю, какую благодарность могу тебе предложить.

– Что? – сдавленно произнес юноша. Он изо всех сил боролся с желанием обнять красавицу. Это было так просто, лишь немного протянуть вперед руки.

– Я знаю…

Руки сами легли ей на талию, но Инис не отстранилась, наоборот, прижалась плотнее. Эйдор, сходя с ума, почувствовал ее дыхание у уха.

Он овладел ею прямо на поляне, в окружении четырех безмолвно замерших коней, по-звериному обуреваемый невероятным желанием. Шагах в трехстах от места любви спала Лемилла, но юноша о ней не вспоминал, отдавшись волшебной страсти. Время исчезло, растворилось. Ночь превратилась в вечность, и Эйдор никак не мог остановиться. Лишь только наступал высший момент, он несколько мгновений переводил дыхание, а затем, чувствуя ласки красавицы, вновь сходил с ума. Разум мерк, оставляя лишь животные инстинкты.

В какой-то момент в голове Эйдора появилась мысль, что с каждым разом он теряет что-то, а нежное, великолепное тело Инис становится все прекраснее и прекраснее. Но в следующий миг вспышка страсти прогнала страх прочь.

Хруст сучьев и громкое проклятие не смогли побеспокоить лежащего на спине юношу, зачарованно глядящего в невероятно одухотворенное лицо нежной любовницы. Но девушка неожиданно остановилась, испуганно обернулась и вскочила.

Ничего не понимающий Эйдор едва ли не взвыл от досады, а в следующий миг почувствовал грубый удар по ребрам.

– Очнись, странник!

Рослый, заросший черной бородой мужчина с луком в руках повторил грубый удар.

– Инис все балует… Очнись!

В душе Эйдора проснулась злость. Как он посмел прервать это волшебство?!

– М-да, парень… – Бородач бросил в лицо юноше штаны. – Одевайся…

– Где она?

– Что, еще хочешь? Ты на себя потом посмотри, паренек, посмотри… – Незнакомец сплюнул сквозь зубы. – За удовольствие сполна расплатился, да… Хорошо, что я подошел, выпила б тебя наша Инис до капельки.

– Кто ты? – Эйдор стыдливо натянул штаны.

– Это неважно. Можно сказать – лесник.

– А где Инис? – тупо спросил юноша.

– Уже далеко. Наелась она сегодня досыта. Вон четырех коней сгубила, тебя почти выпила. Где лагерь-то ваш? Пойдем, провожу.

Эйдор только сейчас понял, что лес посветлел. Близилось утро.

– М-да… – Бородач покачал головой, глядя на юношу. – Будет тебе память на всю жизнь.

– Почему?! – не понял юноша.

– Седой ты… Почему… Долго она с тобой кувыркалась? Хотя чего спрашиваю – наверняка не знаешь, – хмыкнул незнакомец. – Хотя смерть конечно же приятная.