— Вот что могло случиться в любую минуту, — прошептал мальчик.

— Но он пуст, — тоже шепотом отозвалась Зигрид. — Зверь, который в нем хранился… куда он подевался?

Пампкин сморщился.

— Когда азот вытек, наверное, животное могло выйти из состояния оцепенения, — предположил он.

— И кто же это был?

Мальчик нагнулся в поисках таблички. Обнаружив ее, он некоторое время разбирал надпись.

— Тигр, — пробормотал он, — уссурийский тигр. Не знаю, что это такое. Может, какая-нибудь домашняя зверушка?

— Нет, — глухо отозвалась Зигрид. — Это такая огромная кошка, очень опасная и прекрасно приспособленная к низким температурам. Надеюсь, эта авария случилась давно… и она успела умереть с голоду! Пошли, медлить нельзя!

Им пришлось сдерживаться, чтобы не преодолеть оставшиеся метры бегом. Только оказавшись внутри тоннеля, они смогли вздохнуть с облегчением. Им быстро стало жарко, и они были вынуждены снять защитные комбинезоны.

На этот раз коридор разветвлялся. Другое насекомое пересекло его под прямым углом, и оба хода образовали перекресток. Беглецы немного помедлили, глядя на уходящие в разные стороны три неизведанные дороги.

— Ну, которая? — спросил наконец Пампкин, приподняв брови.

— Прямо, — решила Зигрид. — Меньше шансов, что наш пожиратель стен вернется по своим следам назад.

Когда они уже пересекали место разветвления, мальчик вдруг замер, глядя в одну из боковых галерей.

— Там! — воскликнул он, указывая пальцем вправо.

Зигрид приблизилась. На земле валялся деревянный шлем — шлем похитителя железа, снабженный маленькой лампочкой, которая все еще горела. Чуть дальше, в глубине прохода, лежало тело человека — изувеченное, растерзанное мощными когтями. На туловище и конечностях виднелись следы укусов, сорвавших плоть до костей.

— Его наполовину сожрали, — сказала Зигрид. — И это не работа термита. Они не едят мяса. К тому же в этом случае труп был бы обожжен кислотой… Я не понимаю.

Ногти Пампкина впились в ее плечо.

— Тигр, — пробормотал он. — Это тигр. Он жив.

Всю следующую ночь они не решались сомкнуть глаз. Зигрид погасила фонарь, надеясь, что это сделает их менее заметными, но Пампкин уверял, что такие животные вполне могут видеть в темноте и что пока они находятся на территории тигра, спрятаться им негде.

— Наверное, он рыщет по тоннелям, — сказала девушка. — Похитители железа — просто идеальная добыча для подобного хищника.

Они двинулись дальше, по-прежнему по прямой. Теперь разветвления случались все чаще и чаще, видимо, насекомые часто бродили здесь туда-сюда.

— Вся стена изрезана ходами, как кусок ноздреватого сыра, — отметила Зигрид. — Термиты все больше и больше подтачивают фундамент, и однажды все этажи сложатся друг на друга!

— А ты не задумывалась о том, что когда мы так перемещаемся, мы рискуем однажды попасть в блок, который занимают больные? В зараженную камеру? — внезапно спросил мальчик.

Зигрид пожала плечами.

— Или это, или в печь… — прошептала она. — В любом случае термиты все равно скоро устроят свободную циркуляцию каких угодно микробов.

В тот самый момент, когда она произносила эти слова, ее вдруг осенило.

— Поврежденные аквариумы! — воскликнула она. — Рано или поздно они обязательно лопнут! Ряды аквариумов рухнут, увлекая друг друга в падение, и все кубы с азотом разобьются, высвобождая свое содержимое. Представляешь, что тогда произойдет? Спасаясь от холода, проснувшиеся животные устремятся в ходы, прорытые термитами. Целые замороженные джунгли разбредутся по всему городу! Гориллы будут выскакивать из лифтов, львы — из толщи стен! По тоннелям помчатся стада слонов…

Пампкин нервно хихикнул. Зигрид и сама готова была сделать то же самое, как вдруг донесшийся откуда-то издали низкий раскатистый рык заставил их вжаться в стену. Навострив уши, они пытались определить местонахождение хищника, но вокруг снова сгустилась напоенная угрозой тишина. Зигрид вцепилась в свой крюк мусорщика, не питая особых иллюзий насчет его эффективности.

— Если бы мы только могли развести огонь, — простонала она. — Ведь если тигр подкрадется к нам, мы его даже не услышим!

Она поползла дальше. От пота щипало глаза. К тому же испарина, видимо, усилила разъедающие свойства золы, и теперь у девушки больно покалывало скулы.

— Свет! — ахнула она внезапно. — Мы приближаемся к выходу!

На этот раз их не встретило никакое ледяное дыхание. Коридор открывался в стене на уровне какой-то явно искусственной лужайки. Метрах в пятидесяти от стены, закрывая обзор, высилась большая белая вилла в колониальном стиле.

— Это жилой блок, — прошептал Пампкин. — Надо вести себя очень осторожно.