Вероятно, физическая подготовка тётки была всё же лучше, или сказалось то, что в последние дни Полина почти не ела, лишь равнодушно выпивала пару чашек кофе, а то и вовсе ленилась варить его и пила воду – так или иначе, но, мелькнув пару раз в реденьком сосновом лесу, нахалка скрылась из глаз. Хорошо, что хотя бы бежали они по какой-то едва заметной тропинке и с направлением погони вопросов не возникало.

Выдохлась Поля неожиданно, охнув, схватившись за бок и присев на колкий мох. Сумеречный, зыбкий рассвет сменило яркое летнее утро, до костей пробиравшее влажной прохладой. Желудок ныл, болели сбитые ноги, глаза щипало от подступавших слёз – даже денег было не жалко, но документы!!!

Всю жизнь Полина была крайне ответственной и щепетильной девушкой. Она честно исполняла любые возложенные на неё функции, даже самые неприятные, и лишь недавно научилась говорить людям «нет». Если раньше все пользовались её безотказностью и с радостью взваливали на мадемуазель Федосееву изготовление стенгазет, сборы денег на похороны, составление петиций и жалоб, организацию праздников и прочие дела, которыми никто заниматься не желал, то первый же её отказ от очередной почётной обязанности показал, как права была Василиса. А Василиса всегда говорила: «Умейте говорить людям «нет»!» Она убеждала Полину, что это необычайно просто, никто не умрёт и не обидится. Надо однажды начать, а потом втянешься. И всё равно найдётся кто-то, кто это «нет» говорить ещё не научился, и без тебя всё же обойдутся, зато твоя жизнь упростится необычайно. Так и вышло.

И если бы она сказала «нет» Василисе, то не тащилась бы сейчас по жидким посадкам, состоявшим из каких-то чахлых сосенок, и не мучилась осознанием того, что потеряла чужие документы.

Полина помнила, что подвести Вадика ни в коем случае нельзя. У него испытательный срок, он мальчик молодой, ему трудно найти работу… В общем, сейчас смутно вспоминалось, как Васька бухтела про то, что молодость – это хорошо для постели, а для работодателя это страшный дефект, и доверие заслужить очень тяжело. Она сто раз повторила Полине, как важно доставить документы в целости и сохранности, не помять, не облить чаем и не заляпать жирными руками. И вот теперь эти документы были неизвестно где.

Единственным плюсом можно было назвать тот факт, что и депрессия теперь тоже была неизвестно где. Не до депрессии сейчас было Поле.

На сероватом мху, крахмальными кружевами топорщившемся среди сосенок, вспыхнуло алое пятно.

– Рюкзак! – ахнула девушка и ринулась к имуществу. Вернее – к его остаткам.

Рюкзачок был распахнут, точно рот громадной рыбины, вышвырнутой на берег. Он зиял пустотой. Не было ни кошелька, ни телефона, ни фотоаппарата. Даже косметичка отсутствовала. Зато пакет с бумагами был на месте, а в прозрачном кармашке лежал паспорт. Василиса могла спать спокойно. Документы Полина не потеряла.

Едва она осознала, что самое главное на месте, как мгновенно, словно по команде, в уши хлынул задорный птичий щебет, в ноздри потёк вкуснейший лесной воздух, от которого закружилась голова, а небо осчастливило своей бирюзовой чистотой.

– Ух ты! – счастливо выдохнула Полина и оглянулась.

Улыбка моментально сошла с её лица, и девушка, суетливо запихнув пакет с документами в рюкзак, побежала назад. Тропинки видно не было.

Покружившись среди одинаковых сосен, Полина начала постепенно осознавать, что произошло. Узенькая тропка была заметна лишь до того момента, пока по ней шли. Сейчас Полю окружало множество извилистых то ли тропинок, то ли проходов между пышными наростами мха. Будучи барышней городской, она к сельской местности всегда относилась с недоумением и некоторой опаской. Как любое дитя цивилизации, прелесть природы Полина признавала только на фотографиях и в рассказах классиков. А сейчас она была, можно сказать, в самом сердце этой природы: в каком-то лесу, где летали, ползали и жужжали разнообразные насекомые, где не было дороги и, вероятно, жили дикие звери. Очень некстати вспомнился фильм про нефтяников, которые после крушения самолёта шли по лесу, преследуемые волчьей стаей, и по одному гибли от клыков хищников.

Где-то хрустнула ветка.

Взвыв от ужаса, Полина понеслась по хрупкому, сухому мху, не разбирая дороги. Бежать было тяжело, обувь отчего-то всё время сваливалась. На бегу взглянув на ноги, она обнаружила, что впопыхах обула громадные шлёпанцы Николая. Маленькая Полина ступня совершенно терялась в этих «лыжах». Непонятно было, как она вообще до сих пор могла в них как-то передвигаться.

«Здесь я и умру», – вдруг отстранённо подумала девушка и резко остановилась, прислушавшись к ощущениям. Нет, умирать точно не хотелось. Нужно было выходить к людям.

В самом страшном сне Поля не могла себе представить, что попадёт в подобную историю и, как Робинзон, будет пытаться выжить в условиях джунглей. И пусть это были не джунгли, но чем лучше джунглей дикий лес средней полосы?

Отчаянно жалея себя и утирая горькие слёзы, Полина уже еле брела, чувствуя, как сил остаётся всё меньше. Ни ягод, ни грибов в лесу не было, хотя в книжках писали, что заблудившиеся ими питались. Хотя, вероятно, в июне было ещё слишком рано и для того, и для другого.

Когда она поняла, что сил не осталось совсем, вдруг что-то резко изменилось. Полина спиной почувствовала чьё-то присутствие.

По спине пробежал омерзительный холодок, и волосы зашевелились то ли от ужаса, то ли от утреннего ветерка. Девушка медленно, не оборачиваясь, скосила глаза и увидела какую-то расплывчатую тень. Нервы её были на пределе. Ещё немного повернув голову, Полина оцепенела, подавив вопль отчаяния. В нескольких метрах от неё стояла то ли огромная собака, то ли волк.

«Откуда тут собака?» – обречённо подумала она и медленно, стараясь не делать резких движений, пошла вперёд, лихорадочно прикидывая шансы на выживание. Они были минимальными. Отбиться от волка рюкзаком? Смешно! Залезть на дерево? Но тощие палочки молодых сосен, топорщившиеся вокруг, на деревья не тянули. Кроме того, они были ещё довольно низкорослыми.