– Идёт кто-то.

– Ну, идёт. Понятно кто...

– Не спим? Сигнала к отбою не слышали? Это кто, ты, Гриос?

– Не спится...

Карраден и два пехотинца присели к костру.

– Запах от вашего варева - по всему лагерю. Может, угостите чем?

– Может и угостим, - молвил один из готовивших.
– А может и нет. Одного коня на сто тысяч ртов не поделишь.

– Слышал, слышал. Это у вас, значит... У тебя в эскадроне, Гриос?

– Говорил я этому олуху: не давай пить коню, а то... Ну и сгубил скакуна, инта каммарас! А этот... что сейчас вместо Теверса, вмиг учуял: давай, дескать, тушу на общий стол. Я у него только требуху и выпросил. Хоть что-то первому чаттарскому должно остаться? Должно!

– Теверс нынче артиллерией командует, - поддержал разговор один из солдат.
– А этот, ну... хорошо, что не знает, что в лошади самое вкусное.

– Что готовите, ребята?
– весело спросил Гурук.

– Да вот... Гриос, по такому случаю, решил нас колбаской побаловать. По своему рецепту. Нутряной жир, печёнка, сердце там... режешь, набиваешь в кишку... специи, там, соль и варишь.

– Гриос, а мне говорили, ты эскадрон в чёрном теле держишь?
– спросил Карраден.
– Продыху не даёшь?

– Главная беда у солдата какая?
– отозвался Гриос.
– Скажешь, голод, холод, ранения? Нет. Главный вред солдату - от безделья. Потому они у меня то палатки штопают, то снаряжение подтягивают. Тебя-то вон в темноте за милю слыхать. Бренчишь как конь.

– Да, ко-онь!
– жалостливо протянул в темноте кто-то.
– Такой был конь...

– Конь...
– сказал, потирая слезящиеся глаза, тот, кто мешал в котле, - конь существо нежное, ухода требует. Вы, пехота, такого не знаете, а конь... он ведь нежнее женщины. Баба, она всё выдержит, а вот конь...

Несколько минут все дружно спорили, кто выносливее: конь или женщина. Большинство было за женщину.

– Что-то плохо горит у вас, - заметил Гурук.
– Дровец бы подложить.

– Дрова беречь надо, - ворчливо ответил костровой.
– Где мы здесь, в степи, лишних дров найдём?

Но всё же подбросил на угли ветку можжевельника. Иглы вспыхнули, смолистый дым повалил во все стороны.

– Ну вот, - недовольно проворчал кто-то.
– Кха-кха!.. Заботливый! Всё зрелище испортил.

– А что ты там углядел?
– спросил Карраден.

– Да так, звёздочку в небе. Теперь уж пропала... за дымом вашим. Ушла в облака.

– А, эта...
– сказал Карраден.
– Как её кличут... Летящая... Бегущая...

– Да, та, что не стоит на месте.

– Подумаешь, звезду увидел летящую, - сказал кто-то из темноты.
– Почему бы звёздам - и не летать. Птицы тоже летают, и ничего.

– Звёзды хорошо наблюдать на море, - как-то по-особому вздохнул Карраден.
– Когда ясно, штиль, ночь спокойная...

– Послушай, Карраден, - спросил Гриос.
– Ты, говорят, когда-то служил во флоте. Так как же... с тем, что моряку в седле не место?

– Да ерунда всё это... Кто тебе сказал?

– Да так, из десятых уст долетело... Один знакомый парнишка, он в прошлую путину работал на Анзурессе у этого, как его... Тосса.

– Ну... значит, ты и про Тосса знаешь?

– Говорят, есть такой.

– Был, - сказал Карраден.
– Был такой старый моряк, хозяин нескольких судов и вдобавок таверны в Урсе. Я знал его немного. Толстый был такой, жирный как тюлень. Говорят, он умер осенью.

Помолчали.

– Все там будем...
– начал было кто-то, но его перебил Гриос:

– А вот этот парень, келлангиец, которого я подстрелил на дороге, Терри Грэйа, говорят, тоже был моряком?

– Сын Птэра Грэйа, - подтвердил Карраден.
– Да. Хорошо, пошёл не в своего папашу. А то бы... А что?

– Да всё думаю, как он там. Его допрашивают, небось. Генерал Курада или... кто там ещё... Ладно. Ну их всех...

Гриос приподнялся и, с невозмутимым видом насвистывая песенку, начал подправлять угли в костре.

– Был штурман седой и красивый,

Его провожала жена...

– Ты откуда знаешь эту песню?
– спросил Карраден.

– Так её все знают, - усмехнулся сидевший рядом Гурук.
– И ещё знают, что песня про тебя. Только Гриос этого не знает.

– Как?
– не понял Гриос, оторвавшись от своего занятия.
– Я знаю только, что её любит напевать моя дочь.

– И ещё добрых две трети Тагэрра-Гроннги-Косса, Чъатта-Тагара и Анзуресса, - прибавил Гурук.