Только к 1999 году — юбилейному для «МетрОполя» — глав­ный его громитель Ф.Кузнецов будет, оправдываясь, говорить о том, что переживал, чтобы писателей и поэтов альманаха «сильно не зашибли». Но в 79-м слова были другими: «...Натуралистический взгляд на жизнь как на нечто низкое, отвратительное, беспощадно уродующее человеческую душу, взгляд через замочную скважину или отверстие ватерклозета сегодня, как известно, далеко не нов. Он широко прокламируется в современной «западной» литературе. При таком взгляде жизнь в литературе предстает соответствующей избранному углу зрения, облюбованной точке наблюдения. Именно такой, предельно жесткой, примитивизированной, почти животной, лишенной всякой одухотворенности, каких бы то ни было нравст­венных начал и предстает жизнь со страниц альманаха «МетрОполь», — возьмем ли мы стилизованные под «блатной» фольклор песни В.Высоцкого, или стихотворные сочинения Е.Рейна, или без­грамотные вирши Ю.Алешковского».

Начались репрессии, бившие почти по всем «метрОпольцам». Никого из них не судили, но их книги в метрополии выходили с тру­дом или вовсе не выходили, уже вышедшие изымались из библио­тек, запрещались спектакли, их самих выгоняли с работы. И этот «карантин» выдерживался довольно долго. В.Ерофеева и Е.Попо­ва исключили из Союза писателей. Тогда главные учредители аль­манаха: В.Аксенов, А.Битов, Б.Ахмадулина, Ф.Искандер, С.Липкин и И.Лиснянская — в знак протеста заявили, что, если секретариат не изменит своего решения, они выйдут из Союза. Секретариат не внял, но и не все шантажисты исполнили свою угрозу. Лишь Аксе­нов — он и так готовился к отъезду из страны — отправил в секре­тариат свой членский билет по почте, да И.Лиснянская и С.Липкин вышли из Союза, оказавшись в очень тяжелом положении — они фактически лишились почти всех средств к существованию. Это было с их стороны проявлением высокого гражданского мужества. Остальных мужество покинуло — возобладал трезвый расчет...

А.Вознесенский же со свойственной ему осторожностью опять ушел в тень: когда над авторами альманаха нависла угроза санкций, он каким-то чудом оказался не более и не менее как на Северном полюсе, о чем тут же напечатал целую полосу патриотических сти­хов в «Комсомольской правде».

В «New York Times» с протестом выступили виднейшие амери­канские писатели Д.Апдайк, К.Воннегут, УСтайрон, Г.Миллер, Э.Олби. Все они угрожали отказом печататься в СССР.

Вспоминает В.Аксенов: «Это было в конце 79-го года, когда антиметрОпольская свистопляска была в полном разгаре и все ожи­дали каких-то больших гадостей со стороны начальства. «Выкру­чивание рук» было пущено на полный ход. Настроение у всех было кислое... Вдруг пришел Высоцкий. Пришел с гитарой. И он сказал: «Давайте я вам спою, ребята». Вот это незабываемое воспомина­ние... Как он просто взвинтил своим пением. Там было человек 25 — битком набитая комнатушка... И Володя, держа одну ногу на стуле, гитара на колене, пел изо всех сил, на колоссальном подъеме. Он спел тогда две песни: старую про Джона Ланкастера и совсем новую «Мы больше не волки». Такой колоссальный творческий вихрь про­шел сквозь нашу толпу. Все переменилось волшебно: волна братст­ва и вдохновения подхватила нас. Мы все воспряли духом».

Еще до начала репрессий, убедившись в том, что издать аль­манах в своей стране не удастся, авторы дали согласие на публика­цию альманаха на русском языке за границей. Два машинописных экземпляра альманаха были вывезены в США атташе по культуре американского посольства Р.Бенсоном и во Францию — славистом, сотрудником посольства Франции в СССР И.Аманом. Спустя неко­торое время альманах вышел на французском в издательстве «Галлимар» и английском в американском издательстве «Ардис»...

На фоне разгрома «МетрОполя» и репрессий по отношению к друзьям опубликование впервые большого блока стихов прошло для Высоцкого без радости.

«МетрОполь» и особенно подборка произведений Высоцкого с восторгом были приняты в эмигрантской среде. 17 мая 1979 года в Париже эмигрантская газета «Русская мысль» опубликовала ре­цензию писателя В.Максимова «Метрополь и метропольцы», в ко­торой особо выделен Высоцкий: «Высоцкий... Мятущийся, траги­ческий, исступленный. Вместе с ним томится и перепадает наше сердце, когда замирает в нем душа от стиснувшего его землю холо­да («Гололед на Земле, гололед...»), вместе с ним лихорадочно ищем выхода из волчьего загона в лесу («Охота на волков»), вместе с ним задыхаемся от тоски («Лукоморья больше нет»), вместе с ним про­ходим, наконец, сквозь его собственный катарсис («Протопи ты мне баньку по-белому...»)».

Время расставило все по своим местам. В 1988 году еще мо­лодые Ерофеев, Попов и престарелые Липкин с Лисянской по их просьбе были восстановлены в Союзе писателей, а в 1991, 1999 и 2001 годах альманах «МетрОполь» был официально издан несколь­кими издательствами книгой нормального формата.

16 октября 1978 года Папой Римским становится глава поль­ской католической церкви архиепископ Краковский — Кароль Юзеф Войтыла, принявший имя Иоанн Павел II. Впервые за 450 лет Папа Римский не итальянец и впервые в истории — славянин. И хотя со­ветскими католиками считаются только литовцы, избрание Иоанна Павла II ощущается отчасти и как общеславянское достижение.

Высоцкий пишет знаменитую песню «Лекция о международном положении»:

В мусульманском мире тоже произошли радикальные измене­ния — революция в Иране ликвидировала монархию, и к власти приходит аятолла Рухолла аль-Мусави аль-Хомейни. Персонаж, от лица которого поется песня, — человек, посаженный на 15 суток за мелкое хулиганство, — предлагает свой вариант решения кадровых вопросов при распределении важнейших в мире вакансий:

Высоцкий в этой песне сумел упомянуть практически обо всех важнейших политических событиях конца 1970-х годов. Каждая строфа его песни — злободневна, каждая фраза — остроумна. Голда Меир, Моше Даян, Аристотель Онассис, китайская «банда четы­рех», Жаклин Кеннеди (Жаки) — эти имена в то время были у всех на слуху, и потому исполнение песни сопровождалось гомерическим смехом слушателей. Подсчитано, что в период с конца марта 79-го по июль 80-го года Высоцкий исполнил эту песню более 50 раз.