Шрифт:
Владимир Шехтман становится одним из самых доверенных и выполняет обязанности личного шофера, пока «мерседесы» Высоцкого в ремонте. Из медперсонала Высоцкий полностью доверяет Анатолию Федотову и Игорю Годяеву. Они почти каждый день бывают у него дома. Из близких женщин — одна Оксана.
Дружба с Годяевым началась еще летом 69-го при трагических обстоятельствах, когда у Высоцкого было сильное горловое кровотечение. С того времени Игорь часто принимал участие при «вытаскивании» Владимира из глубоких «уходов в пике», а когда водку заменили наркотики, стал одним из главных «доставал лекарства».
В.Дыховичный: «В последние годы вокруг Володи наслоилось огромное количество людей, которые паразитировали около него. Он любил разных людей. Иногда, как абсолютно наивный человек, увлекался людьми весьма сомнительными. В конечном счете, это окружение и сократило ему жизнь».
A. Макаров: «Эти последние годы из-за своей болезни Володя был окружен людьми другого — особого сорта... Наверное, каждый из них был хорош для него и нужен... Но Володя отлично знал им всем цену».
Участковый милиционер Павел Николаев, который, находясь вне квартиры, знал много больше, чем те, что внутри: «Вот Высоцкий — и писал очень хорошо, и владел умами, — а кого держал рядом?!»
Теперь более или менее точно известны и каналы, и поставщики «лекарства». «Доставание лекарства» можно оценивать как некий индикатор, «лакмусовую бумажку» на истинную дружбу. Те, кто любил Владимира бескорыстно — страдали и видели, как он себя убивает, никогда не потакали его слабости.
B. Туманов: «...На эту тему никто не мог с ним говорить... Но ребята бегали, доставали... Я никогда не доставал. Многие же жили за счет Володи, а я — нет. И Валера бегал... А что делать, концерт назначен, а Володя не может петь. Надо было доставать...»
М.Шемякин: «Мы с Володей поругались только один раз, когда он попросил у меня наркотик...
— Ну, у тебя столько знакомых врачей-коллекционеров...
Действительно, это было так. Я бы мог достать ящик — ничего не стоило. Предложил бы гравюру — домой бы принесли. Я говорю:
— Володя, кто тебя «посадил на иглу», вот у тех и проси! Можешь сейчас уйти, хлопнуть дверью — хоть навсегда! У меня не проси».
И.Бортник не только не доставал, но однажды наивно подумал, что если заберет ампулу у друга, то затормозит процесс.
Оксана: «Ваня в Польше взял у Володи ампулу. Взял прямо из ящика...» Тогда они сильно поссорились... Правда у Бортника он мог всегда найти выпивку, но не «лекарство».
В.Янклович, регулярно поставлявший «лекарства», позднее таких людей как Туманов, Бортник, Шемякин, назовет людьми ненормальными: «Если бы кто-нибудь видел его в этом состоянии... Сам Господь Бог так не просил, как он мог просить! Он так мог сыграть это дело, что нормальный человек отказать ему бы не смог никогда!».
Л.Сульповар: «Конечно, Володя пытался доставать у нас... Но у нас в институте все очень строго. Ну, раз мы могли ему помочь, ну — два. Не больше...»
A. Макаров: «Если бы я знал про наркотики... Я видел у него однажды стеклянные глаза, но я же не знал... Я бы обязательно вмешался, хотя вряд ли мог что-либо сделать... Володя знал, что я ненавижу наркоманов...»
Оксана: «Кто такой Толя Федотов? Это человек, который в любых ситуациях пытался достать наркотик. И доставал. В такие моменты Володя ему доверял полностью».
Чтобы помочь другу, В.Абдулов мечется в поисках грамотного врача-консультанта и выходит на профессора-нарколога Ю.Преображенского.
B. Абдулов: «К этому моменту я окончательно все понял... Постоянно думал об этом. У меня был знакомый — великолепный нарколог, которому я абсолютно доверял. Я поехал к нему... Мы говорили, разговор шел о дозах. И этот врач сказал:
— Самое страшное: чем сильнее человек, тем ужаснее картина, которую вы нарисовали... Чем сильнее человек, тем ужаснее ситуация.
Я был абсолютно в нем уверен и назвал фамилию...
— Ему осталось жить месяца два... Полинаркомания не лечится...
И добавил:
— Вот мои телефоны, в любое время суток звоните. Сделать уже ничего нельзя, но я всегда готов помочь».
Но Высоцкий осознанно отсекает от себя друзей, перед которыми — стыдно, которые бы не постеснялись принять самые жесткие меры, дабы не дать ему в это безумие втянуться. Вместо подлинных друзей нужны были податливые, угодливые дружки, перед кем не надо ни в чем отчитываться, с кем можно чувствовать себя свободным в любом виде. Поразительно, вплоть до дня смерти они постоянно чуть ли не насильно возили его выступать на концерты, прямо перед сценой накачивая его наркотиками, чтобы он продержался.