Я приник сильнее к отцу, потерся носом об его подбородок и спросил:

– А как я дальше буду?

– Скоро мы начнем тебя знакомить с дворцом, со слугами, покажем сад, постепенно ты все узнаешь. Через дюжину - другую ты постепенно начнешь заниматься с учителями.

– А магии? Меня будут учить магии?

– Конечно! Мастер, когда вы можете начать занятия с Эллиэнном?

– Мы можем начать не раньше, чем его энергетический потенциал восстановился!

Я чуть было не подпрыгнул от радости, ура, магия! И у меня она вроде бы должна быть! Но от внезапной мысли мне стало хуже:

– А сколько мне лет?

– Когда ты покинул нас, тебе было 64 года, твое тело сопротивлялось разрушительному действию проклятия, которое исполнилось за счет твоей энергии, а вернее, из-за ее нехватки. Этот процесс продолжился за счет физических ресурсов твоего тела. Если учитывать, что твоя память утрачена и сейчас - чистый лист, а восстановительные процессы при соединении души с телом тоже шли за счет сильных потерь твоей энергии и материи тела, твое физическое развитие отодвинулось назад. Теперь ты - даже младше. Таким образом, в семейные хроники будет занесено, что ты возродился в возрасте 55 лет.
– Отец сочувственно посмотрел на меня.

– А сколько это соответствует человеку?

– 14 лет.

– Ужас!!!! Мне же еще столько учиться?! Па, Мастер Аврииль, а я так и буду себя ощущать женщиной немолодой, неместной?

Все трое мужчин: Па, Мастер и Лу начали улыбаться и хихикать.

– Ну чего вы...

– По мере того, как ты будешь приживаться в этом мире и чувствовать себя его частью, а это будет происходить по мере наполнения тебя новыми знаниями, отношениями, чувствами, твой прежний мир будет отпускать тебя, ты начнешь забывать его, или скорее -он станет для тебя информацией, оставшейся после книги (читал-чувствовал, а потом остались только знания), -все еще улыбаясь, начал объяснять Мастер.

Я прислушался к себе, да, такого острой тоски по родным уже не было, наверное, прошло после того всплеска!

– И еще, сын, для тебя есть еще подарок, - сказал отец, и увидев, что я сделал стойку, ведь подарки все любят, продолжил.

– Я пригласил к нам в королевство Мага Разума, помнишь, я тебе рассказывал о нем, что он оказал нам неоценимую помощь в расследовании трагедии. Он человек, его зовут Мэтр Октавиан, он любезно согласился стать твоим наставником по магии разума, если она у тебя обнаружится. А я в этом не сомневаюсь, так как такие маги очень часто обладают эмпатией.

Отец шутливо поднял мою упавшую нижнюю челюсть.

– При условии, что ты не будешь лениться!

– Когда, когда начинать?

– На следующей дюжине.

– Еще, пожалуйста...
– Я умоляюще сложил брови домиком.
– Можно вы меня будете называть по-другому? Эллиэнн -будет для других... А вы, вы же - родные? Ну пожаааалуйста....

– И как же нам тебя называть, сын?
– Очень тихо и серьезно спросил отец, я уже испугался своей наглости, и запинаясь сказал:

– Э...нннио... Можно - Нио?

– Можно.
– Отец шумно вздохнул.
– Так тебя называла твоя мама. Только ума ни приложу, как ты мог это запомнить.
– Он покачал головой.
– И еще, сын, как ты меня назвал, кажется, 'Па', что это?

Я только открыл рот, чтобы ответить, но Лу опередил меня.

– Отцов на земле называют: отец, папаша, папаня, пАпа, папА, па, папик, папусик, батя, батька, батяня, батюшка.

– Ясно, ну что, самые срочные вопросы мы решили, обсудили?

Все кивнули.

– Тогда, Лу, может, ты покажешь наш парк Нио? И не забудьте про обед.

Лу подхватил меня на руки и пошел к двери, я заболтал ногами.
– Лу, отпусти, я умею ходить!

– Я не сомневаюсь, но парк большой, и я хочу тебе больше всего показать, вот выйдем из дворца, там и будешь ходить, идет?
– Улыбаясь, уговаривал меня Лу, а сам несся вперед как скоростной крейсер. Я тем временем обхватил его за шею, чтобы не свалиться, ну и святое дело, понюхал его. Он пах немного терпко, самшитовым деревом и розмарином. Да, мужественный запах тела!!! Интересно, а я, что, цветочками пахну? Я затих, и даже не смотрел по сторонам, а прислушался к Лу. Он как полный чайник, кипел от смеси чувств: облегчения, сумасшедшей радости и невероятной гордости. Я тихо представил, что он покипит, покипит, и скоро будет свистеть носиком, и начал тихо хихикать.

Брат резко остановился и вкрадчиво спросил: - Ты о чем это смеешься?

Я уже не мог сдерживаться, начал хрюкать, и помахал руками Лу, что я не специально, а потом, взял, и выложил про носик. Лу замер на секунду, и вдруг начал смеяться. Он смеялся от души, раскатисто, так, что слезы потекли у него из глаз, от его смеха у меня начало что-то в животе вибрировать, так я и понял, что его смех - это клич освобождения души после многих лет угнетения и страданий. Мне так стало его жалко, что я обнял его за шею, потерся щекой о его щеку. Лу резко перестал смеяться и судорожно вздохнул, потом спросил: